V-й юбилейный фестиваль «Viola is my life» завершился

Любой достойный фестиваль – всегда «междусобойчик». Будь он грандиозным с тысячами зрителей или камерным, разместившимся в небольших пространствах, – у него и своя атмосфера, и премьеры, и гости, и гвозди. И более того, только имея подобный набор «фишек», фестиваль становится заметным и значительным, сколько бы концертов в его афише не было. Лишь благодаря этим особенностям фестиваль оставляет приятное послевкусие и зарубку в памяти: не пропустить бы следующий. Именно таким мы запомнили V-й юбилейный «Viola is my life». Два концерта – открытие и закрытие. Две двери: вошел и вышел, легко и быстро, но сколько новых впечатлений.

В этом году фестиваль назывался «От Баха до Баха». Первый его концерт поместился в андеграундном ДОМе – знаковой на сегодняшний день московской культурной площадке. Второй, завершающий – уже в Камерном зале «Зарядье». А любое мероприятие, проходящее здесь, помимо собственной атмосферы приобретает еще и дополнительное обаяние этого со всех точек зрения уютного и правильно обустроенного пространства.

По словам Сергея Полтавского, автора идеи и организатора фестиваля «Viola is my life», в ДОМе было «меньше Баха, больше – авангарда, в Зарядье – больше Баха». Так и произошло, хотя без нового взгляда на произведения Баха и его современников, и на сами старинные инструменты достославного семейства струнно-смычковых тоже не обошлось. Иначе это был бы не «Viola is my life».

В зале «Зарядье» мы услышали два очень правильно выстроенных лаконичных отделения, наполненных виольными и альтовыми звуками, музыкой, написанной в разные эпохи: несколько веков назад и в наше время. Она исполнялась соло и в ансамблях на аутентичных и современных инструментах, которые играли то громче, то тише, в разном настроении и темпе – от аллегро до адажио и ларго. И сидевшим в зале оставалось только с удивлением открывать для себя аксиому, что возможности эти чудесных творений рук человеческих (или не только их – кто знает!) безграничны.

Первый же номер концерта-закрытия обозначил нужные акценты. Фрагмент кантаты «Gleich wie der Regen und Schnee vom Himmel fällt (BWV 18) прозвучал так будто ты, слушаешь его в лейпцигском соборе святого Фомы накануне какого-то религиозного праздника. Музыканты – среди прихожан на службе, встают со своих мест, исполняют партию и вновь садятся, как и Алиса Тен, исполнившая арию «Mein Seelenschatz ist Gottes Wort». А в начале второго отделения Руст Позюмский вышел на сцену и заиграл аллегро Карла Абеля, и понадобилось несколько секунд, пока зрители разобрались, что это не настройка инструмента.

Два пункта программы выделялись особо. Пьеса Бенджамина Эллина «Белое распятье», написанная под впечатлением одноименной картины Марка Шагала – московская премьера, дирижировал сам автор произведения, и Бранденбургский концерт №6 Баха.

Первая вывела слушателей из благостного мира витиеватых камерных композиций и, в буквальном смысле слова, опустила с небес на землю. Сочинение Эллина своими тревожными сигналами и резкими «виражами» прорезало светлую ауру барочных и псевдобарочных произведений, чтобы напомнить, в какое тревожное время мы живем. Но второй, завершивший весь концерт, отстоял-таки оптимистический взгляд на мироустройство. И в этом заслуга не только великого Баха, но и Сергея Полтавского – автора, вдохновителя и главной двигательной силы «Viola is my life», наполняющего всех гостей фестиваля своей любовью к альтам и виолам.

Трепетное отношение Сергея к этим струнным заметно во всем. Он может извлечь из своего альта один звук и долго слушать его резонанс, не спеша воспроизводить следующий. Так и случилось при исполнении пьесы Мортона Фелдмана с символичным названием «Viola in my life», сочинении для двух инструментов – виолы и рояля. Стартует виола, за ней тот же звук воспроизводится на рояле. Оба звука сливаются и рассеиваются по залу, погружая слушателей в пространство, которое, как кажется зрителям, под действием музыки меняет свои физические свойства. У рояля был Андрей Гугнин, который после очередного нажатия на клавиши поворачивал голову в сторону партнера, словно «приглашая» его продолжить исполнение, а Полтавский все еще ловил отголоски предыдущего сочетания. И мы тоже вслед за ним ощущали на себе это магическое воздействие. Подобное явление называется реверберацией, постепенным уменьшением интенсивности звука при его многократных отражениях от стен и прочих конструкций помещения. А в залах Зарядья реверберация безупречна.

Комментарии перед исполнением произведения – всегда импровизация – еще одна фишка фестиваля «Viola is my life». Обычно их делает сам Полтавский. И каждый раз ему удается, расширить рамки наших музыкальных знаний. Вот и в этот раз, Сергей сказал о сведениях, опровергающих мнение, будто Бранденбургские концерты никогда не исполнялись при жизни Баха: дескать, у великого композитора не было для возможностей, конкретно – денег, чтобы собрать оркестр. Но появилась версия, что все шесть бранденбургских концерта звучали и при жизни их автора: музыканты садились в обычный дилижанс и оправлялись на гастроли. И вообще, Бранденбургский концерт №6 Баха был написан не последним (как следует из нумерации), а первым. И цифра указывает на число задействованных в нем инструментов, а их состав объясняется вместимостью дилижанса: больше шести исполнителей плюс по паре виол и виолончелей, контрабас и виола да гамба в дорожную карету не входило.

В конце вечера Сергей Полтавский поблагодарил публику и всех тех, кто поддержал фестиваль – агентство Apriori Arts Agency, под руководством Елены Харакидзян, залы «ДОМ» и "Зарядье", радио Культура и Орфей.

фото: Александр Панов