Дина Рубина. «Писатель во время работы должен жить в белом шуме»

30 июня началось читательское голосование по произведениям из короткого списка премии «Большая книга». Со списком из 13-ти произведений-претендентов на победу можно ознакомиться на сайте LiveLib, входящего в группу компаний «ЛитРес». Три произведения, набравших большее число голосов, получат призы зрительских симпатий. Предыдущие 15 лет «Большая книга» и ее партнеры предоставляли возможность знакомиться с сочинениями, вышедшими в финал, бесплатно. В этом году свободный доступ отменен, читать придется за деньги. «В связи с неблагоприятной ситуацией из-за пандемии коронавируса, книгоиздание признано одной из самых пострадавших отраслей. Поэтому мы временно нарушим устоявшуюся традицию и попросим вас, дорогие читатели, поддержать авторов и издателей, приобретя книги финалистов самостоятельно. В бумажном или электронном виде все тексты доступны на множестве ресурсов», – объясняют это решение организаторы. Как отразится метаморфоза на результатах голосования и сколько читателей примут в нем участие – узнаем в конце года. Голоса принимаются до 30 ноября.

Zond News продолжает знакомить читателей с книгами-финалистами сезона 2019–2020. Авторы отвечают на четыре стандартных вопроса. Алексей Макушинский уже представил свою книгу «Предместье мысли. Философические прогулки». А теперь о своем романе «Наполеонов обоз» – «большой книге о большой любви» – рассказывает Дина Рубина.

ZN: Дина Ильинична, как и когда появился замысел книги? О чем она?

Дина Рубина: Вряд ли можно как-то однозначно ответить, «про что» написана огромная трехтомная книга. Меньше всего это удается именно автору. Все эти три тома и есть ответ – ответ художественный. Тут надо много чего перечислять, включая многоголовый и разнобокий «замысел». Я объясню как можно проще: когда я пишу крупную форму, мне очень важны обстоятельства истории: временные, географические, природно-погодные. Важны и всегда очень задействованы в ткани романа архитектура, окружающий язык, детали бытования, обычаи, характеры второстепенных героев, – то есть, душа романа, атмосфера романа, дышащий пульсирующий мир, в котором разворачивается история. И самый важный пласт текста – судьбинный. Судьбы героев в сердцевине судьбы страны. Действие этого романа охватывает время с конца 60-х гг. прошлого века до наших дней. Не говоря уже о «семейной истории» Аристарха Бугрова, начавшейся во время Наполеоновской кампании в России. Так вот, уже очень давно мне хотелось вернуться в Среднюю полосу – природно, детством героев, вырастить их в каком-нибудь небольшом российском городке – вот, вроде Вязников, где до революции был самый большой в России вишневый сад… Я довольно долго обдумывала все это, много готовилась, много чего изучала, пока не приступила к собственно работе. На все это ушло несколько лет.

Какое из мест в вашем произведении вам нравится больше всего?

Тут забавно что: видимо, из-за моего очень южного, крайне южного местожительства, соскучившись в жаре, я с огромным удовольствием писала куски о метели, о снеге, о российской зиме, о российской природе и занятиях – в частности, подробно описала рыбалку, сумерки и рассвет на озере в Мещере, соловьев, старый разбитый мотоцикл с коляской, на котором мальчики приезжают на рыбалку…ну, и все такое, очень меня волнующее. Это – то, что создает воздух произведения. Но поскольку «Наполеонов обоз» в первую очередь – роман о всепоглощающей любви, то самым сложным, самым трепетным в нем была работа над сценами любви, конфликтами любви, драмами любви. Тешу себя надеждой, что это в романе удалось.

Кого из ваших коллег-соперников по «Большой книге» вы бы выделили?

Последние годы я очень напряженно работала, поглощая тонны нужного мне по работе материала, – так сложилось. Думаю, у многих моих коллег та же картина. Ты годами сидишь по уши в своей книге, в этом мире, кропотливо тобой выращиваемом. Когда отрываешься от нужного чтения, испытываешь необходимость читать то, что – ты знаешь – будет отзываться в тебе, но не мешать. Я перечитываю классику и еще с десяток писателей, чей темп, нерв, образ мыслей мне близок и, скажем так, – благотворен. Понимаете, писатель во время работы должен жить в таком белом шуме, во всяком случае, мне это необходимо. Любая авторская интонация извне, то есть, книга писателя, работающего сегодня, мне мешает. Разбирать и досконально знать: что сегодня происходит в литературном процессе – задача, все же, литературных обозревателей, критиков. Создатель книг всегда погружен в мир своей книги, своей работы, своей задачи. Каждый. Без исключения. Разумеется, ты волей-неволей читаешь книги друзей, при этом выпадая из собственной работы на неделю. Но в этом году книги моих друзей в короткий список не вошли. Уверена, что все писатели, попавшие в короткий список «Большой книги» – талантливые люди, этот успех – уже, собственно, большое достижение для каждого из них.

Как вы относитесь к тому, что «Наполеонов обоз» сравнивают с Тихим Доном? Оба романы-эпопеи, охватывающие огромный период истории России; много побочных линий, и каждая важна и в контексте романа, и сама по себе; и главное – истории любви героев, которым не суждено быть вместе?

Не думаю, что для сравнения достаточно перечисленных вами примет. Тогда можно с «Тихим доном» сравнивать и «Александрийский квартет» Даррелла. А пары влюбленных вообще можно проследить с очень давних античных образцов. Я люблю и высоко ценю «Тихий дон», мне лестно, что кому-то пришла мысль сравнивать этот великий роман с моей книгой, но думаю, что и круг тем там разный, и любовь, все же, перенесена в иные декорации и соответствует своей эпохе... Вообще, когда я замысливаю крупное произведение – вроде трилогии «Русская канарейка», или трилогии «Наполеонов обоз» – я, как и любой автор, не думаю о том, на что, возможно, будет похожа моя книга.

ZN благодарит Литературное агентство и школу "Флобериум" за помощь в подготовке материла.