Черное на черном. "Странный человек" на Новой сцене

1 марта, на Новой сцене театра им. Ермоловой прошла премьера спектакля по ранней пьесе М.Ю. Лермонтова «Странный человек».

… «Никто меня не понимает,

никто не умеет обходиться с этим сердцем,

которое полно любовью и

принуждено расточать ее напрасно!»…

М.Ю. Лермонтов, «Странный человек», 1831 г.

Сначала 17-летний Лермонтов написал про свою жизнь пьесу «Странный человек», расставив акценты так, как чувствовал и понимал, и тем самым вынес ей приговор. Потом режиссер Григорий Южаков пропустил эту историю через себя, нашел в ней много "декадентского" - чего во времена Лермонтова и в помине не было. В итоге получился эстетский спектакль, наполненный религиозной мистикой, демонизмом и символическими метафорами. Чистота стиля: черное на черном, запоминающиеся внешние эффекты, преобладание формы над содержанием, но и смысл не потерян. Все в меру – изящно.

Смотреть «Странного человека» Лермонтова-Южакова – дело непростое. Не расслабишься, не отвлечешься, не зажмуришься, когда станет жутковато, потому что красиво и любопытно. А жутко становится почти сразу, причем не понятно, почему. На условной сцене пусто и черно, сразу теряется какая-то основа и смысл жизни, появляется желание их обрести, на что-то опереться. Начинаешь рассматривать декорации и обнаруживаешь проемы то ли двери, то ли окон в пол. За одним – ливень. И да не сомневайтесь, вам не кажется, так оно и есть: поток воды льется на человека, лежащего на полу. И пять минут, и дольше льется. То по сцене проходят люди, кажется, это похоронная процессия, и даже слышно, как комья земли падают на гроб. А вот мальчик в мундире садится за пианино, которое ему велико, и неумело что-то тарабанит скованными, будто бы не гнущимися пальцами. Наверное, также пальцы не слушаются начинающего поэта, который пишет свои первые стихи – эмоции бегут, а пальцам за ними не угнаться.

Зрители следят за сюжетом, по привычке прочерчивая параллели между событиями из жизни поэта и его пьесой. Герой – Владимир Арбенин (в главной роли Сергей Кемпо), как и сам Михаил Юрьевич Лермонтов, растет без матери. Мама поэта умерла, зачахла после того, как её отверг муж, а драматургическая мать – изгнана. В пьесе мальчиком занимается отец, а в жизни – бабушка, любящая, но недалекая. А родитель изредка наносит визиты, после которых у ребенка случаются нервные срывы. Странный, болезненный и одинокий среди сверстников, непонятый никем, юный поэт метался, тосковал, рефлексировал. Погружался в готические фантазии, подражая Байрону, считал себя особенным, то есть странным. Выплывал из своих настроений, частенько влюблялся. Один такой роман он и описал в «Странном человеке». Поначалу чувство было взаимным, потом она охладела, отвергла и вышла замуж за другого, и не просто за другого – а за друга. Вот абрис жизни поэта до 17 лет, составивший содержание пьесы и спектакля. Опорные параллели проступают отчетливо.

Чем дольше идет действие, тем меньше вникаешь в сюжет. На первый план выходит атмосфера, настроение. Много реквизита и действий с ним: черные шары и мячи разного размера, которые разбрасываются, тянутся на веревочке, отпускаются, лопаются. Черные костюмы, переодевания, маски, закрывающие рот, но не глаза. Пара белых штрихов – детский стульчик и кисейная юбка – только сгущают мрак. В него погружаешься с головой, купаешься, он накрывает, подводит к депрессии. В таком состоянии и добираешься до финала, когда свадебная процессия во главе с возлюбленной героя и его другом, двигаясь из конца в конец условной сцены, покидает зрительный зал. И гаснет свет, и зал погружается в темноту. Но проходят секунды, снова становится светло и очевидно, что жизнь продолжается. А вся эта мистика нам только померещилась, приснилась. Но этот сон мы запомним.

Ближайший спектакль – 16 марта.

Людмила Привизенцева

фото: Леонид Тарасов