Книжный фестиваль «Красная площадь» завершился. Итоги подводятся.
Вместо ожидаемых 18 тысяч посетителей пришли 15. Им и представляли книги двухсот издательств – это если посчитать и те, чья продукция лежала не на отдельных издательских стендах (таких было немного), а «засветилась» в палатках распространителей. О прибыли, полученной от продажи книг на фестивале, пока не пишут. Скорее всего хвастаться нечем. «И не очень-то рассчитываем, – накануне в один голос говорили издательства, решившие ступить на «Красную площадь». – Главное для нас представить новинки, вышедшие, пока книжные магазины были закрыты, и рассказать, чем жил книжный мир в месяцы самоизоляции». А событий хватало. В отличие от театров и залов, вынужденных отменять или переносить спектакли и концерты, книжникам не пришлось отказываться от привычного расписания. Литературные премии – один из важных читательских ориентиров – открывали сезон 2020 по графикам. Онлайн составлялись и оглашались длинные и короткие списки. Учреждались новые премии. Две из них заявили о себе на «Красной площади». Речь о «Большой сказке» им. Эдуарда Успенского и «Русском детективе».
О литературных премиях
На детской площадке фестиваля «Красная площадь» директор Российской государственной детской библиотеки Мария Веденяпина и писатель Андрей Усачев представили премию «Большая сказка» имени Успенского. И пришедшие на презентацию, и смотревшие ее трансляцию в прямом эфире увидели логотип премии, победивший на отдельном конкурсе. В основе плаката – рисунок дизайнера из Ханты-Мансийска Анастасии Жуковой. И спикеры презентации пояснили, что изображение на логотипе одного из персонажей книг Успенского – Галчонка из Простоквашино одобрила наследница прав писателя Елена Успенская и ООО «Чебурашка» – представитель интересов писателя. А значит, говорить, что наследники против присвоения премии имени писателя, не приходится. И тем были отсечены все разговоры о скандале, пронесшимся над «Большой сказкой» только что. Недоброжелатели называют логотип с Галчонком «черной птицей». «Кличку» используют те, кто был против присуждения «Большой сказке» имени Успенского. Скандал длился недолго. Инициировала противостояние старшая дочь Успенского, ее поддержали, представители, что называется «окололитературной» общественности. «За» премию высказались жестко, сплоченно (редкое явление) и безапелляционно многие и многие писатели и журналисты. Приводим два самых убедительных мнения.
Писатель Дмитрий Быков рассказал в эфире "Эха Москвы":
«Да, формально книги Успенского не учат добру. Книги Успенского воздействуют на нравственность читателя тем, что перед ним расцветает фонтан, салют ослепительно яркого таланта. Действительно морален хорошо выполненный труд. Вещь, которая хорошо сделана, больше учит морали, чем десять плохо изложенных, бездарных азбук и прописей. Успенский не повторяет прописи – читатель Успенского играет и играет в довольно рискованную игру. Но фантастика Успенского, его гарантийные человечки, его чудесный мальчик, осваивающий забытую русскую деревню, этот Дядя Федор; его крокодил, работающий в зоопарке крокодилом, – это такое чудо остроумия и легкости. Про «работу» животных в зоопарке, например, написано: «Все на работе вместе очень дружили, все ходили друг другу в гости, вместе решали задачи про грибы». Вот в этой «задаче про грибы» больше милосердия, ума и точности, чем в дюжине пафосных сказок. И, конечно, «собирала на разбой бабушка пирата» – вот это гениально; «добрых зря не обижай, береги патроны». Мне некоторые говорили: «Какой циничный взгляд ребенка, чему учит ребенка Успенский?» Вы же знаете, что Успенского запрещали, что его путь к детскому читателю был страшно осложнен. Но именно Успенский сделал больше всех, скажем, для Олега Григорьева, которого тоже не печатали. «Я встал и бутылкой кефира // отрубил его от эфира» – дети любят игру, детям нравится эта игровая жестокость, потому что она преодолевает абсолютно казенную, каменную, мыльную жестокость официозной детской литературы. Успенский был волшебным, а волшебство не всегда является добрым. А то, что он вырастил неблагодарных детей, что его женам было трудно с ним, что он состоял… не знаю, можно ли сектой называть столбунскую компанию, но он там состоял – ну, разные бывают психологические трудности. Писатель дорого платит за те чудеса, к которым прикасается. Я Успенского знал. И сильнейшее излучение добра, которое от него исходило, для меня несомненно».
Писатель и критик Татьяна Москвина, повторив выражение Михаила Булгакова, на своей странице в facebook назвала скандал вокруг премии «Большая сказка» «гадким, гнусным, соблазнительным, свинским»:
«Обращаюсь к тем, кто вырастил детей на сочинениях Успенского – вы-то знаете, что эпосом про крокодила Гену и Простоквашино дело не ограничилось. Что есть «Вниз по Волшебной реке», «25 профессий Маши Филипенко», «Меховой интернат», «Гарантийные человечки», «Следствие ведут Колобки» и другие увлекательнейшие книжки. Что «Баба Яга против» – это Успенский, «Про Веру и Анфису» – это Успенский, и десятки всем известных стихотворений («рыжий, рыжий конопатый, убил дедушку лопатой» – да, это тоже он). Ценители Слова, должны дать решительный отлуп тем, кто порочит писателя на том основании, что он грешил в личной жизни. Между этими сферами бытия следует провести лютую границу, опустить железный занавес… Позвольте, но человек уже сделал все, что мог. Он выявил и взрастил свои творческие способности. Он потрудился создать произведения. Он сумел разогнать себя до лучшего, высшего состояния – а это не может длиться десятилетиями, это всегда мгновения, миги, потом человек неминуемо возвращается в обычное состояние. Так пользуйтесь тем лучшим и высшим, что автор отдал вам, и не требуйте соответствия таланта и нравственного облика, его и быть-то не может. Или давайте перестанем читать Пушкина и Льва Толстого, которые охотно «пользовали», как говорится, крестьянских девушек. Чистоплотен ли был Гоголь в денежных вопросах? Ох, не был. А вереница закоренелых, иногда до патологии, эгоцентриков – советские детские писатели – да среди них, кроме Евгения Шварца, светлого, берите их. Зачем вы то лучшее, что есть в авторах, хотите закопать обратно в житейскую грязь? Или уж будьте последовательны: выясняйте моральный облик хирурга, который вам будет делать операцию. Покидайте самолет, если пилот считает, что Крым не наш. У бригады ремонтников, пришедших в вашу квартиру, не должно быть брошенных детей! Вообще, если у человека нет никаких творческих способностей и полезной квалификации, ему прямая дорога – следить за моралью окружающих».
В конце презентации премии «Большая сказка» Андрей Усачев призвал задавать вопросы – поднимать руки в перчатках и говорить через маски. А потом прочитал отрывок из пьесы, вошедшей в сборник «Самые страшные ужасы» (прежнее название «Жуткий фольклор советских детей» – да, Успенский был непримиримым борцом против всего советского). Герой, школьник из нашего времени, а стало быть, знающий наизусть вступление к «Руслану и Людмиле» про «дуб зеленый», попадает в Болдинскую осень – Михайловский карантин Пушкина, и помогает поэту писать это стих. Мальчик, похлопывая поэта по плечу, советует ему заменить «Идет направо песнь завоет» на «песнь заводит», на которую ложится тогда ляжет рифма «там леший бродит». А вместо «там на неведомых тропинках», по которых бредет «избушка в кожаных ботинках», поставить «на неведомых дорожках» и «на куриных ножках». Слушая, мы в очередной раз подумали, что Успенский – действительно самый удивительный российский сказочник. «Вот такой вот веселый человек был Эдуард Николаевич», – вздохнув, закончил выступление и всю презентацию Андрей Усачев. Вздохнем вместе с ним: в августе уже два года, как Успенского нет с нами. Подробнее о премии Большая сказка» читайте на сайте РГДБ.
В следующий раз поговорим про «карантинное чтение, которое тоже было представлено на фестивале «Красная площадь».
