Для любителей классического детектива сюрпризом августа стали романы писательницы Энн Кливз. Английские читатели открыли ее для себя еще во второй половине 80-х годов прошлого века. А любители сериалов – в 2011, когда экранизировались первые романы Кливз. Сейчас появилась возможность на русском и в хорошем переводе прочесть книги, по которым писались сценарии. Расхождений с первоисточником немало. Но, как выясняется, саму Энн устраивают экранные похождения ее героев. С этого вопроса мы и начали интервью.
Zond News. Сериалам о Вере, инспекторах Рамзи и Палмере Джонсе почти 10 лет. Как они вам? Российским авторам сериалы по их книгам чаще всего не нравятся.
Энн Кливз. Я очень довольна существующими экранизациями – и «Верой», и «Шетландом» (британские телесериалы производства ITV Studios – ZN). Мне кажется, что Бренда Блетин уловила суть образа Веры, на экране она намного привлекательнее, чем у меня. Я задумывала ее моложе, крупной, но не полной, «большие кости в просторной одежде». На экране она женственнее.
Вы напоминаете мне миссис Марпл в исполнении Джеральдин Макьюэн или Джоан Хиксон. Если бы Джейн Марпл не была старой девой, вы бы могли сойти за ее внучку. Как вам такая перспектива?
Я даже не знаю, как к этому отнестись. Скорее за правнучку. Мне сейчас за 60, а мисс Марпл мне всегда казалась еще старше...
На самом деле мисс Марпл моложе вас нынешней: она родилась примерно в 1895 году, выходит, в романе «Убийство в доме викария», написанном в 1930, ей всего 35 лет…
Ну да моя бабушка – почти ровесница миссис Марпл. И ее внучка, если бы жила в наши дни, тоже бы носила джинсы и кожаную куртку, как и я. Не могу такого представить. Главная особенность миссис Марпл, что она выглядит довольно хрупкой и беспомощной, и люди ее недооценивают. А она обладает способностью видеть людей насквозь и, возможно, именно эта черта необходима всем писателям.
И с самой Агатой Кристи вас тоже часто сравнивают…
Мне кажется, я не похожа на Агату. Мне она всегда казалась довольно хладнокровной и безжалостной. Она с легкостью «убивает» школьниц и пишет о серийных убийцах. Мне не интересно писать о монстрах.
Феминизм – это же не о взаимопомощи, поддержке и вообще не о партнерстве. Феминизм – это о равных правах и условиях.
Но вы о них пишите. И в сентиментальности ни вас, ни особенно вашу героиню детектива Веру Стэнхоуп никак не заподозришь. И это не только мое мнение. Вот что написала о вас The Telegraph в 2013 году: «Кливз говорит мягко, смотрит спокойно, но сколько сарказма в ее словах!.. У Кливз действительно есть стальная сердцевина»… Не эта ли стальная сердцевина помогала вам создавать образ Веры, очень отважной женщины, а вам самой буквально выживать много лет в заповеднике Хилбр-Айленд, самом загадочном, безлюдном и трудном месте для жизни (без пресной воды, без электричества)?
Да, мой муж работал в этом заповеднике, а мне было скучно, ведь мы там жили одни. И от скуки я начала придумывать истории, писать детективы. И все же, несмотря на отсутствие водопровода и электричества, наш дом на Хилбре был очень надежным – с толстыми, прочными стенами. И когда разводили огонь, становилось очень уютно даже зимой. Я никогда не боялась там находиться одна, гулять в одиночестве. Другое дело – переправы с материка и на материк. Здесь случались страшные моменты, особенно во время шторма или тумана. А летом к нам наезжали туристы и мешали, поэтому мы ждали зиму, чтобы остаться в одиночестве. И весь остров снова принадлежал только нам.
Ваша Вера Стэнхоуп одинока. А вы много лет замужем. Как вы думаете, меняется ли взгляд женщины на жизнь из-за долгого и удачного брака. Не перестает ли она яростно отстаивать феминистические идеи?
В замужестве я чувствовала себя очень свободно. От мужа я получала поддержку и чувствовала уверенность в себе, которых мне не хватало. Не думаю, что Вере нужен кто-то, кто придавал бы ей такую уверенность. Она вполне самодостаточная женщина. И все же я с гордостью могу назвать себя феминисткой. Мы с мужем вырастили двух сильных и независимых дочерей. Феминизм – это же не о взаимопомощи, поддержке и вообще не о партнерстве. Феминизм – это о равных правах и условиях. Если бы женщины имели сравнимые с мужчинами доходы и возможности, нам бы не пришлось уделять этому вопросу столько внимания. Современные феминистки об этом часто забывают, им всюду видится сексизм. А меня это явление не очень интересует, как и харассмент.
Оставим эти темы и поговорим о детективах, как разновидности художественной литературы. Что вы отвечаете тем, кто считает детективы жанром, недостойным внимания серьезного человека?
Детективы можно назвать развлекательным, но не второсортным жанром. Их почти все любят, но не признаются в этом. Известно, что крупные классики – поэты и прозаики любили детективы. И не только читать, но и писать. Среди последних, ирландский поэт и переводчик, вице-президент Королевского литературного общества Сесил Дэй-Льюис, написавший множество детективов, правда под псевдонимом Николас Блейк. Детективные авторы пишут на очень разные темы: социальные проблемы, семья, психические расстройства и пр. А главная интрига для них, преступление – только один из литературных приемов, чтобы начать книгу и растянуть повествование на сотни страниц, не потеряв при этом внимание читателей.
Многие называют вас не английской, а шотландской писательницей. В чем разница? Считается, что в шотландской литературе больше мрака, напряжения и тревоги. Согласны?
Я не отношу себя к шотландским писателем, какими явно были Вальтер Скотт и Роберт Луис Стивенсон. И не очень хорошо знаю Шотландию, поскольку родилась и выросла на юго-западе материковой Англии в графстве Девоншир. И жила я только в Шетланде – архипелаге (на северо-востоке Шотландии – ZN), который до XIV века находился во владении Норвегии, так что он исторически больше тяготеет к Скандинавии. Правда, сейчас я живу в Нортамберленде, у самой границы с Шотландией. Эти земли всегда были объектом споров между соседями. Еще римляне построили здесь стену – вал Адриана, чтобы сдерживать набеги племен с севера. В наше время из Шотландии идет мощный поток детективной литературы, очень разной – веселой и смешной, мрачной и страшной. Критики говорят о, так называемом «тартан нуаре» (разновидность особенно кровавых детективов – ZN). Не исключено, то такие сюжеты рождаются из-за природных видов, ландшафтов, их освещении скупым солнцем, закрытым облаками, под которым многое выглядит мрачнее и тревожнее.
Если человек, не знакомый с книгами Энн Кливс, попросил вас объяснить, почему их стоит читать, что бы вы ответили?
Думаю, мои книги нравятся тем, кого привлекают дикие и суровые места и возникающие в них сообщества людей. Я пишу в рамках традиционного детективного жанра, но мои истории затрагивают современные проблемы.
Расследования в ваших романах ведут три детектива. Как вы выбираете, кому «поручить» очередное дело?
Мне кажется, что трех моих переходящих персонажей – Веру, Джимми Переса и (мое недавнее творение) Мэтью Венна – определяют места, в которых они родились или живут. При этом Вера и Джимми – одиночки, хотя Джимми, в конце концов, все же обретает семейное счастье. Мэтью же счастливо женат. Я всегда начинаю с места действия: сюжеты возникают из мест так же, как и персонажи. Я чередую работу над книгами, так что я всегда знаю, что после того, как я напишу книгу про Веру, я вернусь в Норт-Девон к Мэтью Венну.
«Черный ворон» (Raven Black), «Ловушка для ворона» («The crow trap») – заголовки ваших первых книг, которые появились сейчас в наших книжных. В славянской культуре вороны – опасные птицы с «плохой репутацией». А в английской и шотландской?
Здесь примерно то же самое. «The crow trap» – это метафора. (Так называют шотландское приспособление для ловли хищных птиц, в которой в качестве приманки используется живая ворона. Ворон (raven) и ворона (crow) – разные птицы. В романе Энн Кливз три женщины – становятся приманками для преступника. При этом ворон – гербовая птица Шетланда. В 1987 года в Великобритании запущена специальная программа по подержанию численности популяции воронов – ZN).
Можете ли вы описать свой типичный рабочий день?
Я встаю очень рано, и самое продуктивное время для меня – до завтрака. Работаю на ноутбуке, сидя за кухонным столом, обычно прямо в пижаме и пью много чая. Вторая половина дня – для бытовых дел.
С какой периодичность выходят ваши книги?
Мои книги издаются раз в год. И это для меня оптимально: мне хватает времени все продумать, проверить и описать. А маркетинговой команде – должным образом отработать маркетинговую стратегию. Если писать чаще – страдает качество. Реже – читатели могут соскучиться.
Как вы провели месяцы на карантине? Вышли ли из него? Будете ли писать о самоизоляции?
Мой опыт пандемии не сильно отличался от моей обычно жизни. И все-таки во время локдауна мне удалось больше сконцентрироваться на работе, поскольку многие мои поездки и запланированные мероприятия, включая, книжные выставки и фестивали отменились и до сих пор проходят в режиме онлайн. В книге, которую сейчас пишу, я не упоминаю вирус. Все так быстро меняется, что не известно, каков будет этот мир, когда книга выйдет.
Вы когда-нибудь были в России? Читали русских писателей?
Я никогда не была в России, хотя хотела бы. Когда я была моложе, читала Толстого и Достоевского. Мне нравилось и богатство их языка, и персонажи. Позже прочла детективные романы Бориса Акунина об Эрасте Фандорине.
Шесть причин читать детективы Энн Кливз
1. Харизматичные следователи, что обязательно для увлекательного расследования.
2. Настоящая английская атмосфера, что скорее правило, чем исключение в английских детективах.
3. Феминистический настрой, что ставит романы Кливз в один ряд с книгами ее великих предшественниц – сестрами Бронте и Остин.
4. Скелет и не один в каждом шкафу, что держит в напряжении до последней страницы.
5. Параллельные сюжеты – совсем даже не детективные истории, каждая из которых актуальна и интересна сама по себе.
6. Приверженность к экологической, антиурбанистической версии мироустройства, которая с каждым годом выглядит все привлекательнее и привлекательнее.
