В календарях московских поклонников классической музыки обязательно есть одна общая отметка – приезд в столицу Валерия Гергиева и симфонического оркестра Мариинского театра. К их выступлениям спешат закончить дела, не назначают встречи, заранее покупают билеты и, предвкушая грядущее удовольствие, обсуждают в социальных сетях, что же Гергиев везет в Москву на этот раз? Новую оперу, исполнителя-виртуоза или молодое дарование? Выступление маэстро – всегда открытие.
ХХ Пасхальный фестиваль в очередной раз доказал эту «теорему». Первые московские концерты Пасхального фестиваля прозвучали 2 мая – их было два. На обоих солировал Даниил Трифонов, который давно не выступал в столице. И вот благодаря Гергиеву мы снова услышали виртуозную игру пианиста. Чтобы Даниил не исполнял, из-под его пальцев льется невероятно чистая и жизнеутверждающая, теплая мелодия. Даже в трагических произведениях мы слышим надежду на возрождение. А в день Светлого воскресенья и не может быть других смыслов.
В первом – дневном – концерте 2 мая Трифонов исполнил 25-й концерт Моцарта. «Самый великолепный и самый трудный», – по словам Иоганна Рохлица (немецкий музыкальный критик XVIII–XIX веков – Z.). На бис музыкант сыграл Баха. Гергиев слушал своего протеже, как всегда, не уходя со сцены, стоя. Затем были поклоны. Солист и дирижер, контрастируя, дополняли внешний облик друг друга: монументальный, строго в черном Гергиев и Трифонов – хрупкий с виду, погруженный в себя, чаще всего без пиджака. Во втором отделении дневного концерта 2 мая симфонический оркестр Мариинского театра исполнил 8 симфонию Антона Брукнера.
На вечернем концерте 2 мая Даниил Трифонов сыграл 1 и 5 симфонии Прокофьева. А на бис оркестр Мариинского театра исполнил музыку к балету «Конек-горбунок» Родиона Щедрина. Это произведение прозвучало как дань памяти Майи Плисецкой. 2 мая она ушла из жизни. Родион Михайлович был на концерте и преподнес маэстро огромную корзину цветов. 2 мая – еще и день рождения дирижера.
9 мая, а это уже 18 день фестивального турне, праздник снова приехал в Москву, и опять в Зарядье. Гергиев и его оркестр дали уже три концерта. Первый – благотворительный – со стремительным и виртуозным Денисом Мацуевым. Это было невероятно яркое и пестрое выступление. Зрители услышали «Рассвет на Москве-реке» Мусоргского, 9 симфонию Шостаковича, рахманиновский концерт для фортепиано с оркестром №3 и под занавес на бис – попурри на темы песен военных лет.
На следующем концерте 9 мая в зале Зарядье солировал Сон Чжин Чо – двадцатишестилетний пианист из Южной Кореи. Уже в 10 лет он был удостоен третьей премии на конкурсе пианистов им. Шопена в Варшаве, а в 2008 году победил на одноименном, но уже Московском международном конкурсе пианистов. Московская публика не знает этого исполнителя. Точнее – не знала. Он виртуоз не менее, чем Трифонов, но эмоциональная составляющая иная. Азиатская исполнительская школа диктует свои законы: техничность прежде всего. В день Победы Чо сыграл два произведения Чайковского – полонез из оперы «Евгений Онегин» и концерт для фортепиано с оркестром №1.
Последний, третий из трех, концертов на 9 мая начался в девять вечера. Великолепный Трифонов окончательно покорил публику. И теперь мы надолго запаслись впечатлениями от его блестящего исполнения. Наверняка, в следующий раз Даниил не скоро приедет в наши Палестины.
Трифонов сыграл несколько произведений, совершенно разных по стилю и сути. Судите сами, зрители услышали «Волшебное озеро» Анатолия Лядова (кто сейчас помнит и играет музыку этого композитора?), концерт для фортепиано с оркестром №4 Рахманинова, гавот из «Золушки» Прокофьева и вариации младшего Баха на тему детской песенки «Ah! vous dirai-je, Maman» (пятый сын Иоганна Себастьяна, "Бюкебургский Бах" – Z.).
Российское турне юбилейного ХХ Пасхального фестиваля подходит к концу. Позади десятки уникальных концертов в больших и не очень городах. Как сказал сам Гергиев: «Мы были в городах, где ни разу не играли ни одной симфонии Брукнера. Этот пробел надо устранять. Но не играть же все 9 симфоний сразу. Начали с одной. На концерты молодежь ходит. И это очень здорово».
Последние точки на фестивальной карте – Сыктывкар, Ханты-Мансийск, Набережные Челны. 17 мая – снова Москва. Торжественное закрытие фестиваля пройдет в большом зале Консерватории.
А 18 мая в Зарядье как постскриптум юбилейного Пасхального фестиваля – бонус. Валерий Гергиев и оркестр Мариинского театра представят концертное исполнение оперы «Турандот» с Анной Нетребко, Юсифом Айвазовым и солистами Мариинского театра. А это отдельная история. О ней мы расскажем после спектакля.
ХХ Пасхальный фестиваль длится с 22 апреля по 18 мая 2021 года. Он проходит при поддержке Правительства Москвы, Министерства культуры и по благословению патриарха Московского и всея Руси Кирилла. Сегодня это одно из самых ожидаемых и крупнейших событий в культурной жизни России. Неизменными остаются его главные принципы: благотворительная, образовательная, просветительская деятельность и патриотизм.
Пасхальный фестиваль завершается. Музыканты работают в напряженном режиме. Времени на общение с прессой не остается. И все-таки Валерий Гергиев сделал исключение. В перерыве между концертами в зале Зарядье 2 мая он дал короткое интервью.
Zond: Почему для исполнения в Светлое воскресенье выбраны Моцарт и Брукнер?
Валерий Гергиев: Мы играем то, что стало для всего человечества предметом гордости и восхищения. Мы все 20 лет в день открытия Пасхального фестиваля Моцарта играли и Бетховена играли. А бывало, что и Вагнера играли. Играли мы и произведения Стравинского. Мы играли даже первый акт «Руслана и Людмилы». Кто-то удивился и сказал мне: «Это же языческое произведение?!». Да, и оно может звучать в Пасхальное воскресенье. Это моя точка зрения. Мне не кажется, что нужно смотреть, если хотите, биографию композитора и подробно лист каждой симфонии, не замешано ли там что-то языческое. Тогда Стравинский не пойдет. Но что такое его «Весна священная»? А мне кажется, что ее-то и надо играть! Она – и есть луч к солнцу. Мы играем оперы Вагнера. Хорошо известно, что в 30 годы одному из печально знаменитых лидеров, фюреру казалось, что музыка Вагнера написана для немецкой или арийской нации, собравшейся подчинить себе весь мир. Но Вагнер не для этого писал свою музыку. И я в этом убежден. Я думаю, Вагнер помогает нам понять и продолжать ценить человечность и человеческую душу, открывает мистику человеческой души.
Z: А что вы слышите в музыке Брукнера?
ВГ: Я считаю совершенно естественным играть сегодня Брукнера. У его музыки очень высокое гуманистическое начало. В ней нет фальши и суеты – того, что губит наш мир сейчас. Симфонии Брукнера не описательные. Это высота, на которую поднимется дух. Брукнер провел десятки лет в монашеской келье. Когда я записывал симфонии Брукнера мне разрешили ночевать в его келье в монастыре святого Флориана около Линца, километров 20–25 от города. Я записывал эту музыку с мюнхенским оркестром. Мюнхенский оркестр ближе к традициям исполнения симфоний Брукнера. Но я теперь руководитель этого коллектива. И они уже во многом играют произведения композитора так, как они слышатся и видятся мне. Это естественно. Оркестр Мариинского театра вырос очень сильно. Мы можем играть оперы Берлиоза или Вагнера на высоком уровне. И вот теперь мы доросли до симфоний Брукнера. Но мы и свою российскую музыку не разучились играть. В концертах Пасхального фестиваля звучат и Прокофьев, и Мусоргский, и Чайковский и Рахманинов, и Щедрин и многие другие наши композиторы.
Z: Концертный сезон скоро закончится. Что вы готовите для нас в следующем сезоне?
ВГ: Мы вам подарим новую постановку Чайковского – оперу «Орлеанская дева». Она идет очень мало где в мире. В Мариинском театре идут многие оперы Чайковского – «Чародейка», «Пиковая дама», «Онегин», «Иоланта», «Мазепа». Пока не идут «Черевички». «Чародейка» больше нуждалась в том, чтобы ее вспомнили. Я решил до «Черевичек» продвинуть знаменитую оперу Римского-Корсакова «Ночь перед рождеством». Блестящая опера. А еще мне в свое время Святослав Теофилович Рихтер сказал, с надеждой, с верой, мол, если кто-то и сможет сделать, это, то я. Речь шла об опере Прокофьева «Семен Котко». Это был 1995 год. Я «Семена Котко» тогда не знал. У нас идет «Война и мир» Прокофьева. «Семен Катко» сильнее «Войны и мира». А многие наши гастрольные планы связаны с залом Зарядье. Мы должны прославить этот прекрасный зал на весь мир, чтобы все исполнители мечтали здесь выступить. Десятки трансляций уже организованы. И нам над продолжать эту практику. И в этом деле у меня есть определенные обязанности.
