Вам приходилось много жить в других странах. Сейчас часто приходится где-то бывать?
Вы знаете, я очень много езжу. Это одно из моих любимых занятий. Я просто и очень много работаю, но, если у меня выдается какое-то свободное время, то я обязательно стараюсь выехать. Иногда зимой, потому что приближаю весну. Стараюсь ездить в те страны, в которых уже цветут апельсины, мандарины. Может быть, это не жара-жара, но во всяком случае, это какая-то теплая Европа. Это может быть Италия, Испания, Португалия. Это вкусная экологическая еда, морепродукты, рыба, шоппинг, может быть. Но при этом, конечно, музеи. Например, во Флоренцию приезжать лучше зимой. Потому что, например, заходишь, там написано в келье: «Больше 10 человек не скапливаться». А зимой там вообще три человека во всём музее. Поскольку не сезон, то можно посмотреть много, и нет этих толп бегущих туристов.
Я практически объездила весь мир. Я была на Бали, в Таиланде. Кроме всей Европы по несколько раз я объездила все, что только можно. Поэтому я очень люблю путешествовать. Я бы с удовольствием съездила еще раз в Баку, если бы такая представилась возможность.
Вас в каком-то смысле можно назвать космополитом?
Да, наверное, да. Я что-то люблю, что-то нет, я что-то принимаю, что-то не принимаю, какие-то вещи мне нравятся больше, какие-то не очень, но я в этом смысле человек мира. Хотя жить я могла бы только в России и только, наверное, в Москве, потому что я прожила действительно пять лет в Германии, но поняла, что никогда никакие колбасы, никакая сытая жизнь меня не смогла бы удовлетворить. А жила я тогда, когда в нашей чудесной стране ничего не было и было время тотального дефицита, но мне было все равно. Я мечтала и рвалась на родину. За границей я неделю-две-три могу провести, но с большим удовольствием приезжаю домой.
То есть, в Новый год, который грядет...
Вы знаете, новый год я проведу в работе. Я буду играть в спектакле в прекрасном городе Питере. Два спектакля. Я могла бы наверное исхитриться и прилететь обратно в Москву ночью, но не хотела бы, чтобы меня постигла участь персонажа «Иронии судьбы», потому что самолет могут задержать или я могу выпить шампанское после спектакля и задержаться, мой новый год может оказаться где-нибудь в аэропорту или, хуже того, в поезде. Поэтому нет, я там останусь.
В принципе, я каждый год провожу на даче. Или на своей или у друзей рядом. Но поскольку сейчас погода не радует снегом (на момент записи интервью – за окном +3 – ЗН), то такого ощущения нового года может быть, а может и не быть.
Я пойду там может быть на Дворцовую площадь, погуляю, потом пойдем в ресторан. У нас собирается компания актеров, которые тоже останутся в Петербурге. А первого я вернусь, потому что 2-го, 3-го и 5-го я уже играю в спектакле здесь в Москве. У нас нет каникул, так что мы работаем.
Вы упомянули «Иронию судьбы». Тут была недавно новость о том, что ее вперые не будут показывать по Первому каналу. Для вас в этом нет никакого события?
Для меня нет события, потому что это решение принято по каким-то определенным причинам. Какая разница, будут его показывать на первом канале или на втором? Большой разницы я не вижу. Те, кто захочет посмотреть канал «Россия» – ради бога, смотрите и радуйтесь. А потом этот фильм уже все настолько наизусть знают. Но действительно, он создает новогоднее настроение. В прошлом году было 30 лет этой картине.
Покажут «Иван Васильевич меняет профессию», покажут по-моему «Кавказскую пленницу», что-то еще. Почему нет?
Вы считаете, что эти фильмы нужно показывать и продолжать эту традицию?
Как мне кажется, лучше этих фильмов пока что ничего не сделали. Там такое качество юмора, которое, к сожалению, сейчас… Я не умоляю достоинства Comedy Club или «Уральских Пельменей», но это для меня совершенно другая история. Я выросла на другом юморе, на другом качестве юмора, поскольку Театр Сатиры просто другой. Я пришла в театр в тот момент, когда в нем было очень много людей, которые действительно прекрасно понимали, что это такое. И Андрей Александрович Миронов, и Анатолий Дмитриевич Папанов, Ольга Александровна Аросева, Вера Кузьминична Васильева, Мишулин Спартак Васильевич, и наш прекрасный художественный руководитель Александр Анатольевич Ширвиндт, Михаил Михайлович Державин – перечислять можно бесконечно. Я на этом выросла, я это понимаю, я это чувствую. Это были люди, которые умели это делать. К счастью, еще какая-то часть их осталась. Мало, но есть.
Я уж не говорю о режиссуре и вот этой тонкости юмора и придумках, когда можно было представить только этого персонажа, никакого другого. Сейчас можно: один, другой, третий, пятый, десятый – не важно. А тогда трудно представить другого актера на месте... Взять «Старики-разбойники»: ну кого же можно представить вместо Евстигнеева, например, или Никулина. Или Юрия Васильевича Яковлева, который играет двух персонажей в «Иван Васильевич меняет профессию». Ведь это же действительно комедия, но комедия такого высочайшего уровня и класса, которой сейчас днём с огнём.
Поэтому мне кажется, что и дети должны это смотреть. Конечно, у них другой поток информации, они с гаджетами и телефонами – для нас это игрушки, для них это жизнь. Но к этому надо спокойно относиться. Они просто другие совершенно, другое поколение. Еще моя дочка, которой 25 лет, она выросла на этих фильмах. Поколение ее друзей тоже выросло на этих фильмах, к счастью. Я не ретроград никакой, я очень современный человек, вполне креативный, очень люблю все современное, с удовольствием воспринимаю все, что мне нравится. Единственное, что я не выношу – пошлости в театре и кино. А что касается юмора и комедии, вот так...
«Я не люблю разгадывать в театре ребусы. Я хочу, чтобы в театре была живая эмоция».
Русский театр сейчас в каком находится историческом моменте? Есть ли у него будущее, он в кризисе или нет?
Во-первых, начнем с того, что всегда говорили о том, что театра скоро не будет. Сколько я себя помню, столько я помню эти разговоры. Театр будет всегда. Потому что это настолько живая история. Кино – это все-таки математика, это совершенно другая история. Она все равно не такая живая. Она может быть интереснее в чем-то, может быть в чем-то у нее более широкие средства выразительности, но театр сейчас тоже очень сильно шагнул вперед. Я не очень приемлю сочетание кино и театра, например. Хотя, наверное, для современного зрителя и это важно.
Сейчас очень много уклонов в западный театр. Он холодный. Наш театр все-таки душа и нервы. Это замешано на такой внутренней крови. Это не умеет никто в мире. Техника прекрасная у актеров американских, европейских, но то, что мы так тратим душу – этого не умеет никто. Я играла в спектакле «Катерина Ивановна» много лет в театре «Модерн», даже приходили иностранцы, и они говорили: «Мы не понимаем, как вы работаете. Вы же просто должны умереть после этого. Вы просто настолько себя раздираете, выворачиваете на изнанку в течение трех с половиной-четырех часов, что просто страшно становится».
Я не очень люблю разгадывать в театре ребусы. Я их не хочу разгадывать. Я хочу, чтобы в театре была живая эмоция. Чтобы меня заставляли плакать, смеяться, сопереживать. Сейчас очень много формы. Почему я говорю о западном театре, потому что сейчас форма иногда перебивает то, о чем я говорила. Форма интересна, для нашего зрителя она нова. На западе я 25 лет назад видела спектакли, из которых сейчас какие-то кусочки. Ну вот прибалтийский театр такой. Там в свое время был Някрошюс. Все это было.
Сейчас пытаются сочетать европейский театр и наш. Кому-то это удается, кому-то нет. Когда это удается – это прекрасно. Как спектакль «Пристань» в театре Вахтангова, когда пожилые актеры, в том числе мой папа, Максакова, Этуш, они сочетали это мастерство актерское, эту душу русского, российского актера, и вот этот взгляд на современный театр. И это там все соединилось, сочлось.
А когда это без внутреннего подкрепления, мне это скучно. Да, я понимаю, что это полотно, что это здорово сделано, придумано, но меня это не трогает, это не тот театр, который я лично хотела бы увидеть. Это не значит, что его не должно быть, потому что повторяю, зритель сейчас другой. Просто я говорю за себя. Я не люблю ни голых тел на сцене, не потому что я ханжа, я просто не понимаю зачем. Я не понимаю, когда переворачивают классику, потому что, например, у Достоевского или Гоголя нельзя же спросить, как он к этому отнесется. А там же заложена не просто пьеса, там еще и мировоззрение вложено авторское. А когда вы все это переворачиваете, вам же он не ответит из могилы, не выйдет и не скажет: «Эй, ребята, вы чего тут творите!». Не скажет. А для меня это странно. Почему надо влезать в психологию и мировоззрение автора? Мне кажется, что это неправильно. Это разговор сложный и долгий.
Сейчас появились, например, интерактивные театры я была на премьере недавно (имеется в виду, иммерсивный театр, создающий эффект присутствия – ЗН). Это интересно, но тоже актерское мастерство никто не отменял. Если актер хороший, опять-таки это сразу завлекает, сразу ты входишь в его ауру. Если нет, то тогда это просто любопытно. Ты переходишь, стоишь два часа, переходишь, действие где-то происходит, ты как будто в этом участвуешь, но ты этому не сопереживаешь. А если я вижу живую эмоцию, то тогда да.
Много всего интересного. Очень много. И я призываю это все смотреть и делать для себя какие-то выводы. Что-то принимать, что-то отрицать, но во всяком случае смотреть, потому что в этом есть культура человека.
«Я не приемлю вообще Богомолова. Для меня это абсолютная дань моде и абсолютная дьявольщина».
Можете назвать современных режиссеров и актеров, которые на ваш взгляд определяют лицо современного русского театра?
Я могу много называть людей. Ну из известных, конечно – Женя Миронов, Пересильд Юля, Чулпан Хаматова. Это не мои друзья.
Из тех людей, которые, например, в театре Маяковского, я посмотрела очень много их спектаклей. Там мои подруги, Оля Прокофьева и Таня Аугшкап – блестящие актрисы. Я у них видела спектакль «Бердичев», там потрясающе играют Таня Аугшкап и Таня Орлова.
Театр Вахтангова: там мне нравится не все, но много. Там Оля Лерман из молодых актрис, которая у нас работала.
Малый театр славится классикой. Вообще, там замечательные спектакли. Юля Титова, народная актриса, моя ближайшая подруга, которая по-моему переиграла весь мировой репертуар, но она замечательная актриса. Сейчас спектакль вышел у них, я собираюсь пойти посмотреть, еще ничего не знаю, но хочу пойти – это «Визит старой дамы».
Поэтому перечислять можно очень много. Это вещи такие вкусовые, кому-то это нравится, кому-то нет. Я не приемлю вообще Богомолова. Совсем. Я не понимаю зачем это все. Для меня это абсолютная дань моде и абсолютная дьявольщина. Лично для меня это так. Вещи животного какого-то происхождения для меня совершенно не приемлемы.
Всегда интересно, когда ты видишь хорошие актерские работы. Для меня театр интересен не только режиссурой, потому что режиссура может быть крайне разнообразной. Даже если это не очень хороший спектакль, но, если я вижу, что это актерская работа блестящая, то все!..
