После какого момента вы решили стать актрисой? Когда вы поняли, что это ваше назначение?
Я с шести лет стала играть в театре. В семь я уже снималась в кино. В 10 я снималась в кино, в 14. Конечно, когда в 16 лет молодое существо выбирает с тревогой, с трепетом себе профессию... А кто-то вообще не знает, чем будет заниматься, не нашел еще себя, не понял... И таких много. Я их абсолютно не сужу, потому что лучше потерять два-три года на поиск себя, чем заниматься не своим делом. Но у меня сложилось по-другому. Сложилось так, что я естественным путем поступила в Театральное училище им. Щукина.
Чем, на ваш взгляд, Щука отличается от других отечественных театральных институтов ? В чем особенность?
Во-первых, для меня это не Щука, а Щукинское училище и я думаю, что если бы педагоги мои это услышали бы, Щука…
Прошу прощения!
Нет, сейчас все так говорят. И Князев так говорит, это нормально... Чем отличается? Для меня отличается тем, что раз я там училась, значит, это самое лучшее и самое любимое. Я безумно была влюблена в актеров Театра Вахтангова. Это Юлия Константиновна Борисовна, звезда из звезд. Вот уж действительно звезда по праву. Это Юрий Васильевич Яковлев, Этуш, Гриценко, Ульянов Михаил Александрович. Практически, со всеми ними потом жизнь свела, я работала с ними. Там были потрясающие актеры и потрясающие педагоги. И как говорится, было чему учиться. Как говорят в Одессе, "таки вы знаете, было чему научиться". Днем мы пропадали, конечно, в училище, а вечером смотрели спектакли. Вот спектакль ”На золотом дне”, я не знаю, я смотрела его ровно столько раз, сколько он был в репертуаре. То же самое ”Иркутская история”, ”Варшавская мелодия”. Мы выросли в этом театре, помимо училища. У нас были изумительные педагоги. И до сих пор я думаю, что наша Вахтанговская школа несет те традиции, заложенные еще Вахтанговым Евгением Багратионовичем, и бережно они хранятся.
Я не успела прийти в Театр сатиры, как сразу попала в ”Кабачок 13 стульев”. Буквально в первый день своего прихода в театр. Это тоже, наверное, судьба.
Вы всю жизнь служите в Театре сатиры. Вы не жалеете, что выбрали Театр сатиры, а не Вахтанговский театр?
Я не могла выбрать Вахтанговский театр, потому что в Вахтанговский театр меня бы не взяли. Со мной учились две Вертинские, Валентина Малявина, замечательная актриса, она еще жива, но жизнь у нее трагическая. И они сразу попали в театр. То есть, мест для других актрис молодых не было. Каждый год было два-три места. И уже было понятно. И Любочка Корнева, тогда репетировала спектакль ”Нана”. И она играла маленькую Нана. И было понятно, что она останется. Поэтому, я даже не рассчитывала. Конечно, если бы меня позвали…Я не знаю, как сложилась бы моя судьба. Я не успела прийти в Театр сатиры, как сразу попала в ”Кабачок 13 стульев”. Буквально в первый день своего прихода в театр. Это тоже, наверное, судьба. Придя туда, я не знаю, как сложилась бы моя жизнь. Играла бы я хорошие роли или ходила бы в массовках пол жизни, и снимали бы меня в кино? Я не знаю. Но как было, так было. Как сложилось, так сложилось. Если вы меня спросите, жалею ли я, я вам скажу нет.
Вы с самого начала определились со своим амплуа?
Когда я поступала, я была нелепая, смешная, очень двигалась смешно, очень худая и очень высокая. Тогда еще не было таких высоких девушек, потому что все-таки были послевоенные дети, и рост был средний. А я была очень высокая, очень длинноногая, какая-то нескладная. И амплуа у меня было комедийной девчонки. Со временем я перешла на роль красавиц. А теперь за жизнь накопилось столько всего в душе и своего личного, и того, что я вижу, и с чем я сталкиваюсь – это же все копится. И вот эта копилка уже практически переполнена. И сегодня я могу и хочу играть только драматические роли.
Сегодня я могу и хочу играть только драматические роли.
А какие драматические роли вам хотелось бы сыграть?
Мне очень хотелось бы сыграть, моя мечта... Я очень люблю Горького. И Папанов перед самой своей смертью поставил у нас в театре спектакль «Последние» Горького. Он помимо того, что был потрясающий актер, он еще был начинающий, но великолепный режиссер. Он знал и понимал душу актера. И он поставил очень хороший, очень интересный спектакль. Я играла Надежду Коломийцеву. Потом я пересмотрела снятые на пленку все спектакли, которые будучи еще девочкой не видела. Малого театра спектакли. Перечитала все пьесы Горького. И очень бы хотела сыграть Вассу Железнову. Мне кажется, что я бы ее сыграла, потому что я чувствую и понимаю, что это за женщина. Но так не будет, мы не в сказке. Двери не откроются, не войдет добрый волшебник и не скажет: ”Вот пьеса, вот театр и завтра мы начинаем репетировать «Вассу Железнову». А самой бегать и пробивать, наверное, я могла бы, но на это у меня сил нет. Репетировать – есть силы и выпускать спектакль. А вот бегать и пробивать и добиваться я не могу.
Как вы вообще относитесь к современному театру?
На подъеме сегодня находится Театр Вахтангова. Для меня лично. Это такой абсолютно очевидный подъем театра с большим успехом, с прекрасными спектаклями, с прекрасной труппой, с молодыми актерами, очень интересными. Это подъем. А вообще, другого театра я назвать не могу. Конечно, кроме Театра Сатиры, разумеется.
Сегодня театр нужен только тому, кто его любит, кто жить не может без театра.
Посещаете какие-нибудь другие театры?
Я хожу, конечно, в другие театры. Последний спектакль, который я посмотрела, мне очень понравился: в Современнике, «Амстердам», с Мишей Ефремовым. Это, конечно, благодаря Мише, потому что он там хорош до невозможности. Настолько блистает гранями своего таланта. Два раза я не очень люблю смотреть один и тот же спектакль, но где-то на днях пойду еще раз посмотрю. Поменялся ли он, спектакль, и мое отношение к нему?.. Пойду посмотрю.
Сейчас много разговоров – политический театр, такой театр, театр бесконфликтный и т.д. Вообще, как вы считаете, театр сегодня для чего-нибудь нужен?
Сегодня театр нужен только тому, кто его любит, кто жить не может без театра. Театр нужен тому, для кого эти три часа, проведенные в живую с действом, которое происходит на сцене, очень много даст для размышлений, для своего духовного какого-то очищения. Для таких людей нужен театр.
Случалось ли вам наблюдать в последнее время спектакль, который как-то переворачивает вас или как-то изменяет?
Вы знаете, нет. Наверное, я все-таки где-то осталась в другом времени, потому что меня перевернул совершенно спектакль БДТ «Холстомер» у Георгия Александровича Товстоногова. Вот это, действительно, меня перевернуло. Мы дружили с их семьей, и Георгий Алексеевич бывал у нас, и оставался ночевать, когда приезжал на съемки на «Мосфильм». Для меня он был просто хороший артист. И очень любимый человек, и очень хороший человек. А когда я посмотрела «Холстомер», то он меня перевернул на всю жизнь. Сколько прошло времени, а я покадрово помню этот спектакль, помню глаза Лебедева, Басилашвили. Такие потрясения.
В кино перейдем. Наверное, вопрос, который необходим, прошу прощения, роли в фильмах Гайдая – они не довлеют над вами?
Довлеют. Есть такое понятие «актер одной роли» или «артистка одной роли». Сейчас эти три фильма Гайдая, особенно «Иван Васильевич меняет профессию»… Сейчас опять какой-то юбилей, и опять просят выступить. Я просто, может быть, беру грех на душу, но я отказываюсь. Я не могу. Мне позвонила Вика Токарева, писательница наша, и говорит: «Почему же ты не пришла. Был круглый стол субботний, тема ”Рожденный в СССР”, и там говорили про ”Ивана Васильевича”, и тебя не было». Вот не было. Не могла через себя переступить и опять говорить об этом.
Леонид Гайдай. Как проходила с ним работа на съемочной площадке?
Нормально. Он был очень дисциплинированный человек на съемочной площадке. Была абсолютная тишина, очень творческая обстановка. Никто себе ничего не позволял, ни опоздать, ни забыть, ни зашуметь, громко заговорить. Нет, абсолютно такая работа, как в операционной, я бы сказала. Когда это куда-то ушло, сразу, в одночасье, я столкнулась с совсем другим кино. Когда его практически не снимали в 90-е годы, такая дикость была невозможная. Для меня работа – это работа, это на первом месте и это самое главное на данный момент. Вот Гайдай из таких режиссеров. На съемке была атмосфера очень рабочая. Менее творческая даже, более рабочая, потому что он приходил подготовленный и всегда знал, чего он хочет на сегодняшний день от актеров и от себя. У него все было в сценарии раскадровано.
Каким вам видится современное кино?
Оно разное. Современное кино разное. На днях пойду посмотрю «Матильду». Мне просто хочется посмотреть этот фильм, я хорошо знаю это время. Я хочу посмотреть, действительно, это опошлили и сделали какую-то мерзость, или это творческое произведение и настоящий художественный фильм. Кино разное. Я очень люблю молодого Валерия Тодоровского, мне очень нравятся его фильмы. Пожалуй, он для меня из поколения, это уже средний возраст, наверное, но режиссер номер один.
Чем сегодня живет Наталья Селезнева?
Я не могу сказать, что я живу прошлым, это неправда. Но оно имеет место в моей жизни, прошлое. Я не хочу его забывать, ни в коем случае, потому что оно было чистое, интересное, трудовое, творческое, без грязи, без каких-то таких вещей, которые хочется забыть, бывают такие вещи в жизни. Нет. Такого у меня не было. Поэтому, естественно, прошлым. Естественно, настоящим, потому что у меня большая семья, сын, его дети, муж, друзья, подруги, что очень важно. И будущим, хотя оно зависит не от нас, а от Всевышнего. Мы можем с вами тут сидеть и строить планы, а Всевышний за нас уже все решил.
