Концертный зал «Зарядье» постоянно преподносит меломанам сюрпризы – концерты виртуозов. Один из ближайших – прозвучит 25 ноября в Малом зале. В программе заявлены целых шесть сонат Баха, написанных специально для флейты. Услышать их в одном концерте – редкая удача. Да ещё в исполнении Бенедека Чалога (Венгрия) и Ольги Ивушейковой (Россия) – известнейших музыкантов, одних из лучших исполнителей барочной музыки на аутентичной флейте.
Флейтовые сонаты Баха. Почему выбрали именно их?
Нам, флейтистам, повезло, ведь Бах написал для флейты целых шесть сонат. И они замечательные. Сыграть их в одном концерте – моя мечта чуть ли не с тех пор, когда я впервые взяла в руки флейту. Но такая музыка требует знаний, опыта, осмысления. За неё нельзя браться в юном возрасте. Я долго себя считала недостаточно созревшим музыкантом, чтобы сыграть все шесть произведений в одном концерте. В результате мы сыграем их с Бенедекем Чалогом – моим профессором по Лейпцигской школе музыки и театра. Три исполнит Бенедек, три – я. А совместно, в ансамбле мы сыграем трио-сонату соль мажор для двух флейт и бассо континуо. И наконец мне представилось право сыграть настоящий шедевр, всеми любимую партиту ля минор для флейты соло. Раньше она называлась просто соло для флейты траверсо, и уже в ХХ веке – её переименовали в партиту. Именно её я и опасалась брать в концерты, благоговея перед её совершенством. Её нужно также совершенно играть, как совершенно она написана. Получается, что в программе концерта – только оригинальные сочинения для флейты траверсо. Мне кажется, что публика давно ждала такого концерта. Я не помню, чтобы кто-то играл в последнее время в России концерт, состоящий полностью из оригинальных баховских сочинений для флейты.
Можно сказать, что Бенедек Чалог помог вам решиться на такое «восхождение»?
Бенедек был первым учеником основателя барочной флейтовой школы – бельгийского музыканта Бартольда Кёйкена, который и стал инициатором появления номинации для флейтистов в знаменитом конкурсе старинной музыки в Брюгге. Чалог и сам получил на этом конкурсе первую премию. После чего его пригласили в качестве профессора в Лейпцигскую школу музыки и театра. К этому времени я как раз закончила аспирантуру в Москве и получила стипендию от Немецкой службы академических обменов для обучения в аспирантуре Лейпцигской высшей школы музыки, где мы и встретились с моим профессором Бенедеком Чалогом. В его классе я и стала изучать барочную флейту.
При Бахе флейта была другой …
Просто дудочка деревянная, с семью отверстиями, одно из которых закрыто клапаном, но уже поперечная. Не продольная, как ещё раньше: музыкант держал инструмент вдоль тела. По-немецки такая флейта называется «Flöte», от лат. flatus – дуновение, а поперечная флейта – Querflöte – располагается поперёк тела. Её называют Baroque flute, флейтой траверсо: «travers» – с латинского «поперек». В русском языке и тот, и другой инструмент – флейты. Инструмент прошел несколько этапов развития и изменился до неузнаваемости. В XVIII веке его усовершенствовал французский мастер Жак Оттетер. Почти через сто лет за флейту «взялся» немецкий мастер, флейтист-виртуоз, композитор, автор методических работ Теобальд Бём. Он запатентовал свои открытия, систему изготовления инструмента и игры на нём: изменилась форма флейты, клапанов стало больше, отливали флейты из металла. Дальше больше. И принципиально новая флейта появилась к началу ХХ века. И началось бурное развитие флейтового направления в музыке. Эпицентр этого процесса перемещался по Европе, из Германии – во Францию, затем – в Швейцарию. И никогда не попадал в Россию. У нас была слабая флейтовая школа. О том, что весь мир играет на флейте иначе, чем нас учили вплоть до конца 80-х, мы узнали в 90-х годах прошлого века. Стали общаться, ездить, учиться и сюда привозить на мастер-классы западных специалистов.
Что значит «слабая школа»?
В XIX веке, когда в России начала развиваться серьёзная композиторская школа, к нам приезжали музыканты из Германии, в их числе – флейтисты. И наши знания «предмета», уровень игры на флейте, наверное, не сильно отставал от европейского. И когда в начале ХХ века железный занавес опустился, мы застряли в старой немецкой школе. И многого не узнали вовремя. А вся Европа играла иначе, чем мы. Французы долгое время были в авангарде развития флейтовой школы. Потом на первое место вышла швейцарская школа, а сейчас уже все смешалось, и нет такого разделения.
Как это – играть иначе? Инструменты одинаковые, ноты – те же…
Всё зависит от личности, которая делает какое-то открытие и совершенствует инструмент. Таким был Марсель Моиз – крупнейший представитель французской школы игры на флейте в XX веке, педагог. Его флейта будто бы старалась повторить звучание человеческого голоса. Орель Николе тоже потрясающе играл. Сэр Джеймс Голуэй – британский флейтист, которого называют «человеком с золотой флейтой», является наиболее влиятельным флейтистом нашего времени. Он, скажем так, какой-то совершенно отдельный. Его флейта звучит, как скрипка. Многие мечтают играть, как он. Он повлиял на нашу школу, на наше понимание звука. Французы играли тоже красиво и хорошо, но в своей манере. А он наше сознание перевернул.
То есть, речь идет о подражании мастерам, игра которых нравится?
Технологии тоже меняются. И мастера флейт, и флейтовые фирмы начали делать инструменты, из которых люди способны извлекать такие звуки.
А золотая флейта действительно из золота? Это же безумно дорого?
Да, из серебра или из золота. Или из комбинации этих металлов. Цены разные: иногда серебряная флейта высокого класса дороже, чем золотая. Сейчас я играю на флейте, в которой 15% золота и 85 – серебра: золотая корона, золотой райзер. Я сменила инструмент, потому что мне нужен более мощный, тяжелый. Решила, что на нём интереснее играть. Такой из чистого золота я действительно позволить себе не могу.
На концерте в Зарядье вы будете играть на барочной флейте?
Мы будем играть на тех самых деревянных флейтах, где 7 отверстий, одно из которых с клапаном. Мы постараемся сыграть так, чтобы в нашем исполнении не угадывались исполнительские традиции XIX века. Аутентисты, как археологи, как музейные работники восстанавливают историзм, чтобы Бах звучал правильно, как и должен был звучать в XVIII веке. Сейчас нельзя угадать на 100%, как играли почти 200 лет назад. Но мы пытаемся восстановить подлинное звучание и донести его до слушателей. Баха играют и на современных флейтах, но звучит его музыка по-другому.
Из каких пород дерева делали и делают аутентичные флейты?
Один из материалов – самшит, кустарник, который растёт почти 400 лет. В России его можно увидеть на Черноморском побережье Краснодарского края, в ущельях Кавказа. Есть флейты из гренадила – африканское чёрное дерево. Они дороже. Мастера экспериментируют с разной древесиной. Есть флейты из сирени, из пинк айвори (англ. pink ivory, розовая слоновая кость) – редкая экзотическая порода дерева из Южной Африки. Первая деревянная флейта, которую я приобрела, была треснутой. И это главная проблема деревянных флейт: они трескаются от времени, при падении. Их можно заклеивать, но лучше играть на целой.
Ученикам вы преподаёте игру на какой флейте?
В гнесинской десятилетке у меня 15 учеников на современной флейте, в вузах – 12. В них я преподаю и ту, и другую флейту. Сейчас многие хотят играть на траверс флейте.
А ведь это довольно сложно, даже физически: играют чаще всего стоя, нужно работать с дыханием…Этому тоже учите?
Да, учу. Я стараюсь объяснять некоторые нюансы, например, как играть на опоре. У нас это называется играть на диафрагме – такое комплексное понятие, узкоспециальное. Школа дыхания – важный навык в игре на любом духовом инструменте. В интернете можно много всего найти, но сложно разобраться с информацией. Когда приезжаешь в регионы с мастер-классами, то понимаешь, что у музыкантов в голове каша. Я начинала играть в эпоху, когда ученику книжку клали на живот и учили выпучивать его при вдохе и втягивать при выдохе. Такой подход устарел и неправильный. Из-за него у меня не складывалось в детстве ничего. И я считаю, что так учить детей – огромная ошибка. Я собирала современные методы по крупицам. Надо знать анатомию, физиологию, можно применять йогу. В западной школе популярна теория Фредерика Александера. Музыканты берут уроки по выстраиванию тела в пространстве, как держать инструмент, двигаться вместе с ним, дышать. От правильной позиции зависит, как долго ты сможешь быть в профессии. Я стараюсь привозить западных профессоров по флейте в Россию для мастер-классов. И нередко сама преподаю на мастер-классах в Европе. Такой обмен опытом сильно обогащает.
А что больше всего любите слушать?
Ну, это вопрос больше для меломанов. Мне кажется, музыкант-исполнитель не может любить больше какого-то одного композитора. В числе первых я назову, конечно, Баха. Если брать ХХ век, то это Дебюсси. В современной музыке мне нравится слушать спектральную музыку. Нравится минимализм. С удовольствием слушаю Стива Райха. Я и сама играю много современной музыки. Для флейты сейчас много пишут. Софья Губайдулина – одна из любимых моих авторов. Не так давно мы играли её трио «Сад радости и печали» для арфы, флейты и альта. Allegro Rustico для флейты и фортепиано я играю во многих своих концертах. Если брать совсем-совсем современную музыку, то назову Хайнца Холлигера. Японский автор Тору Такимицу, к счастью, оставил много сочинений для флейты. Мне интересен так же Исан Юн – корейский композитор, крупный представитель азиатского музыкального авангарда. А Иэн Кларк – флейтист и пишет очаровательную музыку. Флейтисты его обожают.
В Зарядье вы выступаете часто?
Да, бывает. В этих залах отличная акустика. Много играла с оркестром Pratum Integrum, например, квартеты Моцарта в прошлом году. Совсем недавно с Рейнгардом Гёбелем играли первые три бранденбургских концерта Баха и фрагменты «Музыки на воде» Генделя. Тот концерт проходил в Большом зале.
И о нём до сих пор спорят: не слишком ли быстро играли?
Да, Гёбель предложил медленные части, точнее – они считались медленными, сыграть быстро. Традиция играть медленно пришла из XIX века, из романтизма. Поэтому некоторые части бранденбургских концертов в ХХ веке сильно растягивали. И слушатели привыкли к этому. А на самом деле в партитуре стоит «анданте», не так уж и медленно. Вот Гёбель и сыграл, как написано. И все упали, потому что не привыкли. А какая разница, к чему мы привыкли?! Ведь любопытно послушать, как это было.
Итак, сонаты Баха в аутентичном исполнении на барочной флейте прозвучат 25 ноября в Малом зале Зарядье. Начало концерта в 19 часов. Билетов осталось мало. И приобрести последние можно на сайте концертного комплекса «Зарядье» по ссылке https://zaryadyehall.com/afisha/barokko/benedek-chalog-olga-ivusheykova-sonaty-bakha/
