Сегодня проблема социального развития сельской местности остро стоит в России. Гость программы «Трибуна» - заместитель председателя комитета Совета Федерации по аграрно-продовольственной политике и природопользованию, сенатор от Челябинской области Ирина Гехт.
- В недавно обсуждавшемся законе об обороте земель сельхозназначения речь идет об изъятии земель, если они не используются. Какие критерии этого существуют? Насколько широки прецеденты? Есть ли необходимость сокращать сельскохозяйственные земли для каких-то других нужд?
- Этот вопрос давно стоит на повестке, но он не сдвигается с мертвой точки, потому что в этом вопросе сколько желающих изъять земли, столько же желающих их сохранить, и в том числе в лице и представителей в Госдуме, потому что закон вносился не единожды, но тем не менее вот и оставался не более чем в первом чтении. Сегодняшняя редакция этого закона говорит о том, что изъятие возможно, спустя три года после того как установлен факт, что она не используется по назначению, и дается еще два года на освоение этого участка. Причем сегодняшняя редакция предполагает, что если даже муниципалитет или какой-то орган власти обратился в суд с этим требованием, владелец как правило переписывает этот земельный участок и получает еще пять лет некой амнистии, чтобы и дальше делать то, что он считает нужным.
Я внесла закон совместно с сенатором от Смоленской области Анатолией Ивановичем Мишневым. Мы предлагаем несколько поменять эту ситуацию - до года уменьшить срок, который дается на освоение этого земельного участка, и соответственно не три, а два года в случае неиспользования. Мы предлагаем исключить возможность переоформления участка и определять этот срок с момента оформления права собственности на земельный участок независимо от того, кто его оформлял, исключив эту лазейку и возможность.
На сегодняшний день этот закон не требует никаких дополнительных бюджетных средств, мы его направили в Госдуму, но получили ответ, что требуется заключение правительства. Вопрос политически непрост, поскольку затрагивает интересы нескольких сторон. Сейчас мы ждем заключения правительства и будем добиваться, чтобы эти земли отдавались людям и использовались по назначению.
Сейчас эти земли зарастают мелколиственными деревьями, возникают проблемы нашествия саранчи. Когда нет хозяина, возможность обработки тоже достаточно сложная. Поэтому надо добиваться того, чтобы земли сельскохозяйственного назначения работали. Есть еще над чем трудиться, потому что мы не достигаем по ряду позиций уровня продовольственной безопасности, по тем же овощам, по плодово-ягодным культурам, по ряду других злаковых. Поэтому надо, чтобы земли были в обороте.
- Судя по тому, что ради этих целей принимается отдельный закон, таких земель достаточно много…
- Конечно, много. У нас страна необъятная. Когда едешь даже по территории Челябинской области, видишь там справа те поля, которые обрабатываются и засеяны, и видишь столько же полей, которые просто стоят. Кем-то когда-то они были приобретены как некий капитал, и сохраняются в таком виде. А земля должна работать, на ней должны работать люди, которые живут рядом. Поэтому я считаю, что здесь надо все-таки ужесточать эти процедуры.
- Давайте обсудим антикризисный план в плане сельского хозяйства, вопросы, связанные с импортозамещением. Считаете ли вы достаточными те механизмы, которые предложило правительство, чтобы не только поддержать сельское хозяйство, но и увеличить производительность, повысить эффективность самого сельского хозяйства?
- Антикризисная программа, касающаяся сельского хозяйства, является единственной, которая не подверглась секвестру и уровень продовольственной безопасности стратегически важен для страны, и средств туда было направлено достаточно много. И динамика есть. По прошлому году на 6 млрд снизился импорт продовольствия. Но это все равно незначительные цифры в сравнении с тем, что еще предстоит сделать. Процесс пошел бы быстрее, если бы были ниже ставки по кредитам. Понятно, что сельское хозяйство нуждаются в длинных кредитах по ставке 5-7%. Дайте такую возможность и бизнесу, в том числе в сельском хозяйстве, и вы не узнаете страну через несколько нет.
- 5-7% это мечта, наверное?
- Конечно, но импортозамещение – это ведь не только сыр или еще другие продукты. Это и оборудование, которое востребовано для пищевой промышленности. А мы сегодня говорим, что у нас нет пищевого машиностроения. Работают исключительно зарубежные машины. Все сельскохозяйственные предприятия оборудованы с участием иностранных инвесторов по израильским, голландским, немецким технологиям. И поэтому дешевые кредиты – мечта бизнеса. Но если бы такое решение было принято, то уже через год не надо было бы говорить об импортозамещении - промышленность и сельское хозяйство получили бы мощный толчок.
[Министр сельского хозяйства Александр] Ткачев заявил, что министерство будет опережающее субсидировать процентные ставки. Это уже огромный плюс для сельхозтоваропроизводителей, потому что на самом деле там нет огромных денег. Когда деньги приходят уже по факту погашения кредита - это достаточно сложно. Если сейчас это сделают, это и то будет такой достаточно существенный шаг, и аграриям будет значительно легче.
Увеличили процент субсидирования на сельскохозяйственную технику с 15% до 25%. Это тоже плюс. Обещали еще включить белорусскую технику, которая тоже пользуется популярностью у аграриев.
Еще один принципиальный вопрос – кадры. Можно говорить об импортозамещении, о новых технологиях и станках, но если там не будет людей, то ничего не будет работать. На селе дефицит кадров очевиден. Поэтому реализуемые программы, в частности по устойчивому развитию сельских территорий, направлены на то, чтобы создавать инфраструктуру, которая будет способствовать тому, чтобы молодежь оставалась на селе. Это жилье объекты социальной инфраструктуры - детские сады, школы, досуговые центры.
…Вспомните советские времена. У меня тетя жила в деревне. Люди, которые много работали, очень хорошо жили. Было огромное личное подсобное хозяйство. Но они каждую субботу приезжали в город на рынок, продавали продукцию. И когда для большинства городских жителей машина была мечтой, для сельских жителей она была реальностью. А сегодня, когда они столкнулись с ситуацией, что они не могут по нормальной цене сбыть продукцию, большинство просто отказались от ведения личных подсобных хозяйств. И в принципе мы эту форму сельскохозяйственного производства практически потеряли.
- По сути это же малое предпринимательство...
- Конечно. И мы его потеряли. Сейчас, чтобы купить свежее молоко, надо найти в деревне, кто продает. И это одни-два человека, к которым выстраивается очередь.
Надо создавать условия для того, чтобы развивалась сельскохозяйственная кооперация, чтобы личные подсобные хозяйства имели возможность сбыта своей продукции. Когда люди увидят реальную возможность, мы будем снова возвращаться к этим личным подсобным хозяйствам. А сегодня большинство молока разводится из порошка. И мы кормим детей этим. Смеси у нас тоже в большинстве своем все-таки импортные, не наши. Это тоже проблема. Поэтому здесь, конечно, сельскохозяйственное производство напрямую увязано и с торговлей.
Законы, которые сегодня разрабатываются (поправки к закону о торговле) связаны с изменением подходов и к деятельности торговых сетей, которые работают только в своих интересах, а не в интересах производителя. Поправки, которые уже в первом чтении приняты, предлагают снизить надбавки торговых сетей на продукцию. Элементы госрегулирования появляются. И это правильно, потому что иначе мы не поддержим тех, кто работает на земле.
- Мы затронули проблему социального развития села. В частности, поговорили о предоставлении жилья, о каких-то факторах, которые бы способствовали возвращении молодежи в село, к земле. Какие еще вопросы социального развития села вы бы отметили как сложные?
- Вопросы газификации и дорог. В последние годы в рамках нацпроекта было сделано многое. Большинство сельских населенных пунктов уже связаны дорогами. Но есть территории, где детей возят в школу на перекладных.
Второе – это газ, Газ – некое благо для сельского жителя, освобождающее его и от заготовки дров, упрощающее его жизнь.
- Довести трубу – полдела, но и само подключение финансовоемкое…
- Здесь важную роль играют субъекты. У нас в Челябинской области есть программы, которые позволяют за счет областного бюджета решать эту проблему для одиноких пенсионеров. В свое время это была вообще очень денежноемкая программа. Экономические условия меняются, но в области около 500 миллионов сегодня выделяется на газификацию именно сельской местности.
Сельский житель никогда не будет поднимать вопросы заработной платы как первоочередные. Это самый терпеливый наш житель, который просит совсем немногого – чтобы в селе были вода, газ и дорога, чтобы жизнь там продолжалась.
Продолжение следует
