Бывший спикер грузинского парламента (2001-2008), председатель партии "Демократическое движение – Единая Грузия" (ДДЕГ) Нино Бурджанадзе приехала в Москву для консультаций с "влиятельными фигурами российского политического истеблишмента". О своем видении нормализации российско-грузинских отношений она рассказала корреспонденту "Вестнику Кавказа".
- Нино Анзоровна, что сегодня происходит в российско-грузинских отношениях? Это застой, тупик или все-таки есть какие-то подвижки, ведь нынешние власти начали диалог в формате Карасин-Абашидзе и кое-чего добились. Например, возобновления регулярного авиасообщения, возвращения грузинской продукции на российский рынок и освобождения из российских тюрем грузинских граждан, арестованных по подозрению в шпионаже
- Все это неплохо. Но эти вопросы не касаются и не решают главных проблем. Необходимо говорить о главных проблемах, которые мешают урегулированию российско-грузинских отношений. Возобновятся регулярные рейсы, продадим столько-то бутылок вина на российском рынке, но это ведь не решение глобальных проблем?! Все вами перечисленное я бы не назвала прорывом. Этого совершенно недостаточно для улучшения отношений.
- До 2008 года вы считались одним из самых радикальных прозападных политиков Грузии. Во многом, внешняя политика, которую проводила Грузия, была не только политикой Саакашвили, но политикой Саакашвили-Бурджанадзе. Имею в виду, в первую очередь, категорическое требование вывода российских войск, обращение к НАТО с просьбой об интеграции в Евроатлантический альянс, ваши жесткие заявления в адрес России, в том числе в Санкт-Петербурге на юбилее Госдумы. Помнится, после того выступления спикер нижней палаты российского парламента даже отменил запланированную встречу с вами. Но после 2008 года все поменялось. Согласны ли в с мнением, что именно после августовской войны вы попытались занять «пророссийскую нишу» в грузинском политическом спектре, и насколько на этот ваш выбор повлияла «пятидневная война»?
- Вы не найдете ни одного моего выступления, пусть даже на 100-летнем юбилее Госдумы, когда бы я не отмечала важность улучшения российско-грузинских отношений и выхода из того тупика, в котором мы оказались. Что касается того выступления в Санкт-Петербурге, я его недавно вновь просмотрела. Ничего неприемлемого в том выступлении нет и сегодня. Могу повторить те же самые слова и фразы. Российским коллегам показались резкими мои слова о необходимости отказа от двойных стандартов. Но я могу повторить это и сейчас. Я и сейчас выступаю за то, чтобы российские военные базы были выведены с территории Грузии. Считаю, что никакая военная база любого иностранного государства не должна находиться на территории нашей страны. Цель моей политики – освободить Грузию от иностранного военного присутствия, объединить страну. В этом направлении я и буду работать.
Что касается членства в НАТО, да, я выступала за вступление Грузии в альянс. Это стало бы тогда благом для Грузии. К сожалению, этого не случилось. А в 2008 году мы окончательно потеряли шанс стать членом НАТО, не отказавшись от наших территорий. Следует очень четко сказать: на части территории Грузии (в Абхазии и Южной Осетии) сейчас находятся российские военные базы и если на второй части территории Грузии будут находиться военные базы НАТО, то это будет означать раздел Грузии, что категорически противоречит интересам нашего государства. Может быть, каким-то странам или политикам все равно, будет разделена Грузия или нет, лишь бы их базы тут находились, но для меня важнее то, чтобы Грузия была единым, демократическим государством, а не страной, разделенной базами разных государств. Так что противоречий в моих «генеральных» заявлениях и позициях нет. Но естественно, взгляды политика должны меняться. Как могут не меняться взгляды до войны и после войны? Если политик ничего не меняет, когда «на земле» меняется ситуация, то он не политик. После 2008 года ситуация радикально изменилась. И не надо обманывать людей. Я обращаюсь и к нашим западным партнерам и, в первую очередь, к грузинским политикам, потому что западные партнеры нас и не обманывают. Никто ведь не говорит, что мы будем членами НАТО. Наоборот! Выступил господин Обама и сказал, что членство Грузии и Украины в НАТО не рассматривается. Президент Олланд сказал, что Грузия не будет членом НАТО. Выступают немцы, выступают англичане и говорят: "Да, двери НАТО теоретически открыты, но сейчас членство Грузии реально не рассматривается". Поэтому не надо обманывать.
- В чем состоит ваш проект урегулирования отношений с РФ? Простите Нино Анзоровна, но вы, насколько я знаю, никогда не говорили конкретно об этом проекте. Скажем, на какие уступки России, на ваш взгляд, должна пойти Грузия. Какие компромиссы вы намерены предложить Москве?
- Не думаю, что какое-либо интервью в мире может вместить в себя план урегулирования конфликта. Я говорила о том, что может стать основой урегулирования этих конфликтов. Это, в первую очередь, прямой диалог с Абхазией и Осетией, с абхазами и осетинами, чтобы восстановить мосты доверия между нашими народами. Это долгий процесс. Естественно, я никогда нигде не говорила, что после моего прихода к власти за год эти проблемы будут урегулированы. Безусловно, однозначно решающую роль будет играть российская позиция в этом вопросе. То есть нужно договариваться и вести прямой диалог также с Россией. Как, какими методами, за счет чего? Первое, что я могу сказать: однозначно не за счет суверенитета и национальных интересов нашего государства. А все остальные вопросы являются вопросами договоренностей.
- А как вам представляется диалог с Абхазией и Южной Осетией – вы за подписание мирного договора, то есть договора о неприменении силы, как на том настаивают Москва, Сухуми и Цхинвали?
- Я с самого начала говорила, что нужно подписывать этот договор. Еще в те времена, когда была у власти. Все время уговаривала Саакашвили, что нужно подписывать соглашение. Конечно же, там нужно точно формулировать, искать конкретные формулировки, выгодные и для Грузии. Но этот вопрос необходимо продвигать. Но не нужно слепо соглашаться. Словом, то такой договор нужен, и необходимо говорить на эту тему не только в женевском формате (консультации по безопасности на Южном Кавказе, которые проходят в Женеве с 2009 года с участием Грузии, ее бывших автономий, РФ, США, ЕС, ООН и ОБСЕ, – «Вестник Кавказа») и, тем более, не в формате Карасина–Абашидзе, а на высшем уровне. Если бы на высшем уровне были достигнуты договоренности, то в определенном смысле можно было бы найти компромисс, который был бы выгоден и Грузии, и другим сторонам.
