В гостях у "Вестника Кавказа" директор Института нефтехимического синтеза Российской академии наук, академик Саламбек Наибович Хаджиев
Продолжение. Начало см. "Первый и единственный чеченец на должности министра в Советском Союзе"
- Саламбек Наибович, каковы возможности России в сотрудничестве в сфере энергетики с Турцией, с Азербайджаном в связи с ухудшающимся международным климатом, в связи с событиями на Украине?
-Мне кажется, что с Турцией у России налаживаются прекрасные связи. Исторически сложилось, начиная со времен Ататюрка, когда Турция и Россия шли вместе по многим вопросам. Сотрудничество в области углеводородной сферы с Турцией будет расширяться все больше и больше. Это страна с бурно растущей экономикой, она нуждается в энергоресурсах, это наш фактически ближайший сосед по Черному морю.
Что касается закавказских стран, там чисто политические проблемы. Если бы не было этих политических проблем, связанных с многовековой историей этого региона, то, конечно, сотрудничество там было бы большим. Проблемы с Грузией, связанные с автономными республиками. Я даже не мог себе представить, что люди, которые говорили, что им хочется создать свое грузинское государство - и это было справедливое требование, - вдруг решили, что они не позволят то же самое сделать осетинам и абхазам. С какой стати? Я себе такого представить никогда не мог, что они будут так себя вести, потому что, если ты хочешь создать, то почему твой младший товарищ или брат не должен то же это делать? Почему ты ему хочешь мешать? И Россия пришла защищать. Я такое представить не мог на Кавказе тем более, потому что там все люди себя равными считают.
Есть еще не нами созданная, но историей - проблема Азербайджана и Армении, которую, к сожалению, разрешить тоже в ближайшее время невозможно. И все же оглядываются на Россию: что делать? Политика сильно влияет, но со временем, я думаю, там большое совместное экономическое будущее.
- Политика отойдет на второй план?
-Само географическое расположение, вся история, все это приведет к тому, что будет единое экономическое пространство. К этому мы неизбежно придем, если хотим развивать свои страны, свои народы.
- А иначе не получается?
-Иначе получится, но похуже, а вместе - это получше. Не случайно объединялись территории, не просто так, и сохранялись. Есть некое понятие экономических кластеров. Хороший современный кластер - это от 300 до 500 миллионов человек, как Европа, как Америка. Этот кластер здесь возникнет на базе бывшего Советского Союза, неизбежно возникнет.
- Сегодня наблюдаем экономические трудности в странах Южного Кавказа: и в Армении, и в Грузии. Но то, что касается Азербайджана, вам, наверное, знаком нефтепромышленный комплекс этой страны? Как вы его оцениваете?
- Азербайджан, надо отметить, вообще, в области углеводного сырья имеет очень серьезные традиции, очень серьезные научные школы, инженерные кадры. Это динамично развивающаяся отрасль, кормилица Азербайджана. И я вижу для них большое будущее. При этом понятие "сели на иглу" - пустое понятие. Надо представлять, на что страна будет жить. На что Германия живет? Она продает машины разные, автомобили, тракторы, токарные станки - это их умение. На что Швейцария живет? Банки, например, шоколад, прекрасное лабораторное, исследовательское оборудование. Все должны что-то продавать.
Мы делаем прекрасное оружие, мы вообще вторые в мире по объему экспорта оружия, и при том прекрасного оружия. Ну и плюс ресурсы. Все это нормальное развитие государства.
- Вы согласны, что тема нефти - одна из самых важных в вопросах мировой геополитики?
- Да, она остается одной из главных проблем в мировой политике и серьезно влияет на мировую экономику. Политика - это концентрированное выражение экономики.
- В чистом виде.
-В чистом виде, поэтому нефть очень сильно влияет на мировую экономику. Но кроме того, на мир сильно влияют социальные проблемы. Сейчас все говорят об исламских странах, о терроризме, особенно об "Исламском государстве". Вы молодые, не очень помните, но в 1970-1972 годах весь мир говорил о терроризме в Латинской Америке. Там возникали террористические организации, которые взрывали универмаги в Америке. Тогда Латинская Америка проснулась, перешла к активной жизни. Мир научил их, как жить, помог им с экономикой, вложил туда деньги, так постепенно стабилизировали Латинскую Америку.
Сегодня к активной жизни проснулись исламские страны. Там богатых 5-6 стран, а все остальные - бедные. Они просят свое место в этом мире.
Когда это закончится, будет следующий, уже "черный" терроризм. Проснется Африка, она тоже потребует своего места. Она нам еще припомнит рабство, она белым будет много чего припоминать. И нам придется их как-то приводить к нормальной экономической ситуации, помогать им, думать, решать их экономические и политические вопросы. Все это возникает не на пустом месте. Идут колоссальные социальные сдвиги.
- Саламбек Наибович, вас очень часто просят сделать прогноз по поводу мировых цен на нефть, и мы тоже предлагаем вам поразмышлять немножко над этой проблемой.
- Точный прогноз никто не составит, но, думаю, цена будет находиться в интервале между 50 и 70 долларов за баррель. Тем американцам, которые за сланцевую нефть борются, нужна цена выше 70 долларов, а тем американцам, которые добывают на Ближнем Востоке нефть, нужна цена не ниже 50. Вот их война.
- Заговора против России нет?
- А это невозможно сделать просто! Мир настолько сейчас разнообразен, интересы слишком разные. Есть интересы мощнейших экономических группировок. Эти группировки не привязаны к конкретной стране. Они сегодня в мире за нефть воюют. За цены нефти и за все остальное.
-У них есть свои политики во власти?
- Конечно, у них есть свои политики во власти, у них есть свое понимание власти, и у них есть свое влияние естественно на власть. Это правда. Политика всегда зависела от экономики и наоборот.
- В 1994 году вы приняли предложение стать председателем правительства национального возрождения Чечни. Эта структура недолго просуществовала. А в чем причина?
- Дело в том, что это был ноябрь 1994 года, начались уже полувоенные действия, фактически в республике начался экономический коллапс.
- Дудаев еще сидел в Грозном?
- Он еще сидел, но уже люди пенсии не получали. Мне предложили, чтобы я занялся экономикой республики. (Мне и Дудаев предлагал, если правду говорить, несколько раз). А здесь Черномырдин говорит, займись экономикой…
- Почему вы раньше не приняли предложение Дудаева?
- Я занимаюсь конкретной экономической деятельностью. Летчику, чтобы научиться управлять самолетом 15 лет требуется, так и с экономикой - в нее надо вникать. При наличии конфронтации с Россией, экономику в Чечне создать было невозможно. Там не было рынка, некуда было поставлять нефтепродукты, там негде было деньги зарабатывать.
Я сказал Дудаеву, что при таких взаимоотношениях с Россией я не могу экономические вопросы решать. Еще я сказал ему: "Прошу тебя, есть пять-шесть человек в республике - назвал ему их имена - этих людей не трогай. Когда ты завалишь экономику, они ее вытащат". И он действительно их не трогал.
Понятно было, что он развалит республику.
А когда мне предложил Черномырдин, я занимался экономикой, не вмешивался во все остальные дела, и не хотел вмешиваться. Мы год работали. Казалось, что более-менее стабилизировалось все, и я уехал в Москву. Мне предложили стать председателем Государственного комитета по промышленной политике.
Доку Завгаева после меня уже избрали. Он продолжал. Конечно, если бы правильно выстроить тогда политику, то 1996 года бы не было. Но тогда вот часть окружения Ельцина совсем по-другому поставила политику.
- Партия войны?
-Там все по-другому произошло. Те, кто воевал в Чечне, уже почувствовали победу, и сказали: "Вот сейчас мы закончим с Чечней, и в Кремле наведем порядок". Это даже при мне вслух говорили. А в Кремле не очень хотели, чтобы у них наводили порядок. Многое решалось в Москве. Конечно, никакого порядка не навели бы, но такие настроения были созданы. В 1996 году были выборы президента России, наложилось одно на другое - республику сдали фактически. Сдали всех ребят, которые вместе с войсками дрались за республику, в том числе часть чеченских ребят. Вместе с генералами. Их всех позорили, если вы помните. Обвиняли, что они сдали Грозный. Это была политика Москвы.
- Борьба группировок?
-Да, борьба группировок. Ну и это все прикрывало грабеж страны. Потому что, все тогда говорили о Чечне, а в это время страна растаскивалась. Ее растащили фактически. А говорили о чеченцах, о погибших там.
Помните, как мы в перестроечное время позорили армию, то в Тбилиси, то в Прибалтике… Ее специально позорили, чтобы лишить авторитета. Конечно, армия, пыталась в Чечне восстановить свое имя. И в какой-то степени на начальной стадии им это удалось. Имена Рохлина, Бабичева гремели на всю страну. Рохлин имел громадный авторитет в стране к тому времени. Это часть Кремля напугало, и военных стали сдавать. В результат разграбления страны были вывезены сотни миллиардов долларов, но все говорили о Чечне.
-А фактор нефти играл какую-то роль в чеченской войне?
- Нет. В Чечне добывалось 4 миллиона тонн нефти, это несущественный объем. В 1970-е там добывали 20-21 миллион, в к 1990-м добыча упала. Но 4 миллиона тонн - это небольшая доля в объеме России.
- Саламбек Наибович, вы так много знаете про то время, не было у вас желания написать книгу об этих тяжелых событиях?
- Я пишу только научные статьи по химии и нефтехимии. Я не журналист, поэтому у меня желания не было писать о политике.
- Если сегодня перенестись в Чечню, вот вас сегодняшняя ситуация там радует?
-Меня сегодня радует, что республика встала на ноги. Радует, что там наведен порядок, радует, как управляет республикой Рамзан Ахматович [Кадыров]. Мне кажется, что он чрезвычайно талантливый человек. Он - очень удачное решение для нашей республики. Но печалит нефтекомплекс. Уже столько лет подряд обещают построить нефтеперерабатывающий завод. Их было три.
- И все разрушены?
- Там просто голые площадки. Нефтекомплекс не восстановлен, а это ведь рабочие места. В нефтекомплексе работало у нас до сотни тысяч человек. Рабочих мест в республике не хватает. Рамзан Ахматович делает много для открытия рабочих мест, но им нужна помощь в восстановлении после очень тяжелой войны. Грозный фактически разрушенным весь был. Причем проблема не деньгах. Проблема в том, как научиться ассимилировать всю экономическую систему. Как построить такую экономику, чтобы она соответствовала тем людям, которые там живут, их специальностям, менталитету. Создание новой экономики – проблема. Этому мы должны научиться, и думаю, научимся рано или поздно. Народ у нас предприимчивый.
- Ваш прогноз оптимистичный?
-Конечно. Все народы рано или поздно находят свой экономический путь. Сами себя начинают раскручивать. Все народы!
