Концерты Люки Дебарга с успехом проходят по всему миру. В России пианист выступает несколько раз в год. В мае Дебарг подарил один концерт питерцам и два – москвичам. 17 мая он играл в зале "Зарядье", 18 – в Концертном зале им. Чайковского. В Зарядье Дебарг выступал в составе трио: «Дебарг + братья Кастро-Бальби»: рояль, виолончель и скрипка исполнили произведения Равеля, Форе и самого Луки. На следующий день уже в КЗЧ Дебарг играл Листа и Малера с Симфоническим оркестром Большого театра России под управлением Тугана Сохиева. О том, как складываются отношения пианиста с дирижерами, музыкантами и собственным инструментом – в блиц-интервью для Zond.
Z. Вы работаете с разными дирижерами, среди российских – Сохиев, Плетнев. Понятно, у каждого маэстро свой стиль. Вам с кем проще?
ЛД. Любое сотрудничество – это вызов. Когда имеешь дело с людьми, преданными музыке, все становится возможно. Я предпочитаю тех, кто способен быть настойчиво внимателен к музыке тем, для кого главное держать себя в руках – такой подход к музыке не имеет отношения. Я и сам очень строг в своей работе и счастлив находить и играть с требовательными музыкантами. Маэстро Плетнев и маэстро Сохиев совершенно разные по своему подходу, и это различие меня и привлекает.
Z. Ваше фортепианное трио существует уже пять лет. Но в России мы его увидели впервые. Как вам роль организатора ансамбля?
ЛД. Я познакомился с Дэвидом и Алексом во время нашей учебы в Парижской консерватории. Я влюбился в их невероятную музыкальность. Их редкая энергетика позволяет им достигать великолепного результата, оставаясь при этом естественными. Они стали моими любимыми партнерами по трио. И одно из моих заветных желаний – расширить наш общий репертуар.
Z. Многих удивляет, что это трио возникло. Публика воспринимает вас как пианиста, погруженного только в свою игру. Вы и рояль замкнуты друг на друге. И вдруг такая копания! Почему вам понадобились партнеры?
ЛД. В нашем ансамбле мы каждую музыкальную мысль разбираем и обсуждаем на равных. Никто из нас не берет на себя роль наставника. А у Дэвида и Алекса в исполнении камерной музыки даже больше опыта, чем у меня. На их счету участие и победы в самых престижных музыкальных конкурсах.
Z. И все-таки, играя в составе трио, наверняка отвлекаешься на партнеров. Вы переглядываетесь с ними, подстраиваетесь друг под друга… Играя соло, вы глубже уходите в музыку, погружаетесь, остаетесь с ней наедине…
ЛД. Игра с партнерами значительно расширяет мою музыкальную жизнь. Было бы слишком легко продолжать фокусироваться исключительно на сольных программах, в то время как, играя камерную музыку, можно много чему научиться. Некоторые из лучших произведений для фортепиано на самом деле написаны именно для камерных ансамблей. И мне нравится чувствовать, как звучание моего инструмента сочетается со звучанием других.
Z. В этот раз в Москве вы играли Равеля, Форе, Листа, Малера и свои сочинения. Как вы выбираете репертуар?
ЛД. На самом деле я не могу объяснить, почему выбираю одних композиторов, а не других. Каждый момент моей жизни вдохновляет на что-то своё. Я просто следую своему внутреннему голосу...
Z. Вы играли в разных московских залах. Где больше нравится?
ЛД. Мне нравятся все московские залы. Они очень отличаются друг от друга. Но, конечно, играя на сцене Большого зала консерватории, я испытываю особенное ощущение. С этим залом у меня связано много воспоминаний.
Z. Как вы готовитесь к выступлению?
ЛД. Я очень скрупулезно отношусь ко времени, проведенному за инструментом. Когда сажусь за инструмент, в моей голове все должно быть настроено ещё до того, как я касаюсь клавиш. Должно быть проделано много мыслительной работы. Я не из тех музыкантов, которые исповедуют «исполнительский бодибилдинг». Как-то Гленн Гульд сказал в интервью, что с трудом представляет, как кто-то может потерять способность работать пальцами после тысяч часов практики. Если пианист играл каждый день в течение многих лет, научился играть сложнейшие произведения мирового репертуара, то он уже наработал достаточный технический уровень. И ему не нужно бесконечно тренироваться, чтобы достичь того, чего он уже достиг. Качество исполнения не зависит от количества часов, проведенных за инструментом. И мое главное требование к себе – постоянно совершенствовать умение понимать музыку. Размышления о технике исполнения разрушают естественную связь исполнителя с музыкальным содержанием. Углубиться в музыку можно только в том случае, если вы смирите все свои страсти, уберете амбиции. И надо перестать быть перфекционистом. Для меня принятие своего несовершенства, ошибок, разочарований – лучший способ совершенствоваться. Когда я начал выступать регулярно, то почувствовал огромное давление: наш мир невероятно напряжен, полон ловушек и неправильных целей. Сегодня я чувствую больше покоя внутри и вокруг себя. И благодаря этому, выступая, я могу сосредотачиваться только на музыке, думать только о ней.
ZOND благодарит агентство Примавера Консалтинг за помощь в подготовке интервью.
